Улица Октябрьской революции (Коробковская) и прилегающие улицы., Воспоминания, очерки, фотографии. Опции

[ArtOleg]

ОСКОЛКИ БЫЛОГО

"Убегаю из дома, тороплюсь, спешу, но обязательно обернусь назад, на родное окно на восьмом этаже блочной многоэтажки: там мама машет вслед: "Все будет хорошо".
Ритуальное "оглянись" передалось от прабабушки как некий семейный знак. С высоты маме хорошо виден мой путь, и со своего поста она уйдет только, когда размеры моей фигурки уменьшатся до движущейся точки, а я, оглянувшись, уже не сумею различить дорогое лицо".
На крылечке старого дома из потемневших бревен светлый силуэт, взмах руки - другая женщина прощается с нами на полотне Олега Колосова, это Галина Александровна, мама художника. Сценка эта из жизни семьи, а дом имеет реальный адрес: Свердловск, ул. Октябрьской революции, № 39. Олег Леонидович родился здесь.



Звезды над садом
"Дом, где мне предстояло прожить 35 лет, строил для себя и не достроил некий инженер, - пишет О. Л. Колосов в автобиографии "Осколки былого" (книга готовится к выпуску). - Строил со вкусом: парадный вход с крыльцом и палисадником, с высокой дверью и узким окном над ней... По обе стороны коридора располагались четыре попарно смежные большие и светлые комнаты с высокими "голландскими" печами (одна печь выходила сразу в две смежные комнаты). Топились печи из коридора. Двери, ведущие в комнаты, были высоки, снабжены замками с защелками и латунными ручками, украшены накладной резьбой в стиле "модерн". Красивые были двери. Комнаты высотою три метра с лишним и большими - по три в каждой - окнами были просто превосходны. Комнаты были не оштукатурены - не успел инженер...


Далее следовали: большая кухня с подпольем и огромной русской печью, ватерклозет, ванная. ( Последние два помещения при отсутствии водопровода, который опять же не успели подвести, были совершенно бессмысленны и подверглись перестройке в жилые помещения, а ватерклозет заменили "удобства во дворе".) А где же инженер? Праздный вопрос - нас "заселили" в 1936-м... В этом доме мои родители надеялись построить наше общее счастье...


Я этот дом всегда очень любил. Любил весной, когда мы открывали окна и прямо в комнату рвались ветви цветущей сирени, мешая вечером окна закрыть. Любил летом, когда окна были постоянно открыты и заменяли мне дверь. Любил осенью, когда в саду, созданном мамиными руками, созревали чудесные яблоки бессчетного количества сортов, а наша необыкновенная сверхплакучая береза покрывала двор желтыми листьями... Любил даже зимой, когда стены в углах покрывались инеем, на полу намерзал лед, окна "плакали" (воду с помощью марлевых фитилей собирали в бутылки, висевшие на гвоздях по концам подоконника), а изо рта шел пар. Зимой окна были совсем непрозрачными из-за толстого слоя льда, покрытого необыкновенно красивыми таинственными узорами. Если сильно замерзнешь, можно было посидеть перед открытой печной дверцей и посмотреть на огонь...

Большая семья.

И никогда больше я не видел таких больших и ярких звезд, как те, которые светили над нашим занесенным снегом садом...
Сейчас этого дома уже нет. На его месте красуется огромное стеклянно-металлическое чудище, торгующее иномарками. Я видел его издалека, подходить к нему мне не захотелось".

Страницы истории на страницах журнала
Действительно, на ул. Октябрьской революции на момент подготовки статьи осталось всего 4 здания (на 2008 г. на улице находилось 10 домов в различном состоянии. Прим. Molega), так что одна из первых улиц Екатеринбурга, Коробковская до революции, сформировавшаяся в середине 19 века, может просто исчезнуть с карты города, унеся в Лету страницу истории города. До наших дней сохранился сад Ястребовых, где растет самый старый в Екатеринбурге дуб (ему более 100 лет); и сад Д. И. Казанцева, ставший основой музея плодового садоводства Среднего Урала.
Впрочем, вся улица, по существу, является памятником истории и культуры Екатеринбурга. Издавна Коробковская - Октябрьской революции была известна как улица умельцев-ремесленников и прекрасных садов. С подачи Казанцевых и Ястребовых все соседи увлеклись выращиванием яблонь, вишен, сливы, благо географическое расположение территории создавало естественную защиту от вымораживающих северо-западных ветров. Так что улица Октябрьской революции утопала в зелени, отсутствие благоустройства скрашивалось роскошью цветущих садов.
Проект создания зоны экологии и культуры на улице Октябрьской революции активно обсуждался в Екатеринбурге в середине 1990-х годов и получил поддержку на уровне правительства области, но по сию пору не реализован. Между тем время и люди не щадят заповедный уголок, удивительным образом сохраняющий обаяние даже за строительными заборами.


Поэтому мы решили по мере сил осуществить проект в печатном варианте. Первые публикации (журнал "ДОМ.СОМ", сентябрь, 2007; газета "Уральский садовод", №2,2008) посвящались Д. И. Казанцеву, создавшему знаменитый сад на приусадебном участке дома № 40. Попробуем воссоздать колорит ул. Коробковской - Октябрьской революции.

А.Ф. Прасолова и А.И.Прасолов, бабушка и дед.

Сегодня мы знакомимся с семьей Колосовых, соседями Казанцевых, проживавших в доме напротив. Олег Леонидович помнит, как мальчишки бегали к Казанцевым за яблоками. И, хотя у селекционера каждый плод был на учете, кое-что перепадало пацанам, у которых сводило желудки от голода, потому что детство их пришлось на военное лихолетье.

"Есть хотелось все время..."
Семейный архив Колосовых в идеальном порядке: история семьи от прадедов в фотографиях и документах. Воспоминания Галины Александровны Колосовой составляют несколько общих тетрадей, заполненных четким почерком копировщицы. Одна из тетрадей повествует о том, как обитатели ул. Октябрьской революции переносили тяготы Великой Отечественной войны.
"22.06.41. Воскресенье. Война! В этот день, кажется, по всей стране была хорошая погода... - пишет Галина Александровна. - Мы всей семьей пошли в сад Дворца пионеров... пили там кефир с булочками. (Почему-то запомнился кефир, хотя тогда он не был дефицитом и продавался везде.) Пришли домой, на стене тарелка репродуктора, из нее - речь Молотова".
"ДОК, где работал Леонид Иванович, получил приказ вместо мебели делать лыжи для армии. У них не получалось, их торопили, таскали в обком. Обещали, если быстро не освоят, "поставить к стенке". Леонид Иванович очень расстраивался и, когда под новый год получил повестку в армию, сказал: "Слава Богу!".
В городе ввели затемнение (не верьте тому, кто говорит, что его не было) и соблюдали его строго. С наступлением осени все крались по улицам в чернильной темноте. Велели рыть щели и наклеивать на стекла полоски бумаги. Щели мы не вырыли - немцы были далеко. Дрова еще были, но нужно было экономить. Обычную печь топить перестали. Сложили плитки. Электричество исчезло. Появились "коптилки" или "мигалки" - маленькие бутылочки с керосином и фитильком из тряпочки, нашему поколению знакомые еще по 1918 году.

Г.А. Колосова и Л.И. Колосов.

Рабочий день был 11 часов. Мой "Транспроект" из управления дороги перевели в ДКЖ им. Андреева. Проектанты сидели в буфете и фойе, а наша группа (чертежники) - в коридорчиках позади лож. Зал и сцена функционировали по прямому назначению. Много было эвакуированных артистов. Пробираясь как-то через зал на другую сторону клуба к проектантам, я нос к носу столкнулась с молодым Райкиным".

Чем прокормиться? - вот главная тема военной тетради.
"Есть хотелось все время, но мы от голода не зверели, не ссорились и не делили хлеб на пайки". Продуктовый запас пополнялся за счет карточек: 2 карточки служащих (по 400 г), 3 карточки иждивенцев (по 200 г), детская и маленького Лешика (домашнее имя Олега - Ред.) (300 г).
"1 января 1942 года уехал в армию Леонид Иванович... Нас, как семью офицера, прикрепили к распределителю для среднего комсостава на ул. Малышева. Отоваривали плохо: на мясной талон для ребенка редко давали яичный порошок, а чаще - сушеные карасики длиной в палец, по 300 г на месяц, плюс по 300 г хлопкового масла и карамели на месяц. Не знаю, за счет чего у Лешика выросли зубы..."


Оладьи из тертой сырой картошки, изжаренные на хлопковом масле, вызывали тошноту, за что и были прозваны "тошнотиками".
А в следующем году об этих оладушках приходилось лишь мечтать, потому что питались в основном картофельной кожурой, которую давали знакомые (глава семьи служил в НКВД).
"Оказывается, из картофельной кожуры можно приготовить несколько "блюд",- сделала открытие Галина Александровна. - Кожуру я молола на мясорубке, заливала водой, помешивала, отжимала. Из выжимков пекла лепешки, добавив в них овсяные отруби, в основном колючки, которые продавались на рынке стаканами по дорогой цене. Отстоявшуюся после выжимков воду сливала, на дне оставалась гуща темного цвета, содержащая крахмал. Вскипятишь - готов кисель".
За кожурой нужно было ходить по вечерам. Ценный продукт Галина Александровна старалась как можно быстрее доставить домой, пока не отняли лихие люди. Ее не раз останавливали патрули: "Что в сумке у этой стремительной особы?" И какую отчаянную тревогу вызвал один такой досмотр! В тот вечер в придачу к кожуре друзья дали куриную ногу, ее Галина Александровна спрятала на дно сумочки. Если при обыске деликатес обнаружился бы, то пришлось бы объяснять, откуда куриная нога взялась....
Поистине царский подарок сделал брат - несколько килограммов пшена в импровизированном мешочке из рукава рубашки: "Какая это была радость! Сваришь кастрюльку пшенной каши, утром просыпаешься с ощущением счастья.
– Что такое?
– Ах да, целая кастрюлька пшенной каши!
...Летом перешли на лебеду. Сначала съели всю лебеду во дворе. Потом мальчишки ходили за лебедой во двор Тубдиспансера, на ул. Московскую. Двор был огромный, и лебеды хватило до молодой картошки. В эти злосчастные зиму и лето я продала все, вплоть до одеял. Шуба Леонида Ивановича ушла за кусочек мяса с мозговой косточкой для заболевшего корью Лешика". А у самой Галины Александровны признали дистрофию...


В 1944 году началось победоносное наступление по всему фронту, а весной посадили картошку. "И картошка выросла чудная. Все! Кожуру мы больше не едим!" Тема еды заканчивается оптимистично, жизнь идет своим чередом.
Галина Александровна устроилась работать в библиотеку. Оклад маленький, карточка 400 г, но есть и свои плюсы: короткий рабочий день и возможность брать любые книжки. Заведующая была смелым человеком: задняя комната библиотеки забита запрещенной литературой, которую полагалось уничтожить (а сын заведующей был осужден на 15 лет по 58-й статье за то, что слушал с другом не сданный кем-то приемник). Заведующая давала книги Галине Александровне, та носила их Элиньке.
1945 год. Победа! "Я чувствую себя одиноким без войны", - сказал Черчилль.
Это кощунственное признание так поразило Галину Александровну, что она внесла цитату в свои записи. Жизнь без войны открывала новые перспективы, хотя Леонид Иванович вернулся с фронта тяжелобольным. Его болезнь делала жизнь семьи подчас невыносимой. Для релаксации Галина Александровна решила завести сад. "С горя. Для души, - поясняет она. - Люди с горя пьют, а я, следуя примеру соседей, посадила сад: 8 яблонь, 15 вишен, 2 сливы, малину, смородину, крыжовник, цветы. Воду носили с колонки по 20-30 ведер за вечер.


Некоторые саженцы дали соседи, в том числе Ястребовы - вишни, Казанцевы - сливы. И хотя земля была неплодородная, цветом и структурой напоминала асфальт, волшебные руки Галины Александровны творили чудеса. Через несколько лет сад начал одарять хозяев превосходной вишней, смородиной и крыжовником.
Роскошь природы контрастировала с интерьером дома, напоминавшего, по самокритичному признанию Галины Александровны, "На дне" М. Горького: стены грязноватые, пол облезлый, во всем - вопиющая бедность. "Но бедность была в то время всеобщим состоянием и совершенно не пугала молодежь: к Элиньке и Лешику приходили друзья. Дружелюбие детей смягчало горечь печальных лет".
Дети, активно участвуя в хозяйственных делах, тем не менее, жили в собственном все-таки радостном мире. Этот мир на картинах Олега Колосова, в книге Олега Леонидовича "Осколки былого".

[ArtOleg]

Сад на набережной

Терпкий свежий дух ядреных яблок — струящийся праздничный аромат, совершенно неожиданный среди остовов полуразрушенных зданий, ютящихся у подножья бетонных каркасов новостроек, — словно своеобразный навигатор безошибочно приводит к знаменитому саду Д. И. Казанцева на набережной Исети в центре Екатеринбурга.
Чем же славен сад Казанцева? Чудесными оранжереями с заморскими фруктами? Изысками ландшафтного дизайна? Все это атрибуты роскошных поместий, а на своем приусадебном участке скромный бухгалтер Дмитрий Иванович Казанцев в 1914 году первым в Екатеринбурге посадил... яблони.



— Подумаешь, — возразят скептики, — яблоки, что за невидаль, да их на каждом углу продают, какие хочешь...
Верно, яблоки-то продают, но вот попробуйте купить, к примеру, Серебряное копытце или Приветный. Большинство горожан и не едали этих чудных плодов, а названия сортов известны лишь садоводам.
Между тем это наши, уральские яблоки, вкус у них отменный, а витаминов куда больше, чем в привозной экзотике. Но, как известно, хорошее — всегда в дефиците, поэтому суперполезные для нас, уральцев, местные яблочки относятся к разряду деликатесов. Организационно-экономические условия вкупе с особенностями климата препятствуют сегодня массовому промышленному садоводству, а любителям просто не под силу снабжение мегаполиса яблоками. Так что пока дары уральских яблонек во всей красе можно увидеть лишь на сельскохозяйственных выставках, а уж попробовать...



Кстати, относительно недавно, чуть больше ста лет назад, уральцы и вовсе не знали, что за фрукт такой — яблоко — и как он произрастает. В 1899 году нижнетагильский учитель Кузьма Осипович Рудый вместе с учениками впервые посадил на разработанной пустоши сеянцы диковинной для наших мест яблони. Жители с недоверием и нетерпением ожидали результатов эксперимента, а самые любознательные горожане осенними ночами подкапывали корни сеянцев: искали яблочки в земле (по аналогии с картошкой). С этого курьеза началось садоводство в Свердловской области. К. О. Рудый не оставлял своих попыток — через несколько лет на нижнетагильских деревцах появились, всем на удивление, первые плоды.
Случай привел Д. И. Казанцева в сад К. О. Рудого. Попробовав маленькие кисловатые яблочки, Дмитрий Иванович твердо решил заняться выращиванием яблок, но крупных, сочных, сладких, таких как Апорт, Грушевка, Борвинка. И свое намерение осуществил, поскольку Д. И. Казанцев, был, как говорится, человеком упертым, а иначе не выбился бы «в люди» старший крестьянский сын, за которым шли еще двадцать братьев и сестер.
Дмитрий Иванович приобрел неприметный дом № 40 на улице Коробковской, расположенной на окраине Екатеринбурга в пойме Исети. Вдвоем с супругой расчистили свалку на земельном участке и разбили сад.

«ЯБЛОЧНЫЙ ПИР»
Свой селекционный опыт Дмитрий Иванович подробно описал в книге «Яблочный пир», выдержавшей несколько изданий и принесшей автору членство в Союзе писателей.
Сейчас эта книга в разряде раритетов, а могла бы стать настольной для любителей: тщательно, подробно, с огромной любовью рассказывает Д.И. Казанцев об особенностях работы с яблоней — деревом прихотливым, нежным.
В качестве садоводческого ликбеза отметим, что не всякое плодовое дерево может прижиться на уральской земле. Противостоять морозам могут лишь растения, способные из крахмала, накопленного летом, к осени вырабатывать растительное масло. Если вместо масла образуется сахар, при наступлении морозов растение погибает (в качестве примера опять-таки вспомним картошку — подмороженную и потому сладковатую).
Яблоня к российскому климату изначально была совершенно не приспособлена. С плодами теплых стран русичи познакомились, когда начали ходить из варягов в греки. И так полюбились им сочные груши, наливные яблочки, медовый виноград (особенно вино из него), что князь Святослав даже хотел перенести столицу из Киева в болгарский город Переяславлец, да его почтенная матушка — княгиня Ольга воспротивилась такой опрометчивости.



Но плоды южных садов продолжали привлекать русских князей. А с принятием христианства вырастить в сто-лице главное дерево райского сада стало делом чести, так появились на Руси первые сады при монастырях, в княжеских подворьях. За тысячу лет яблони про¬шли селекционный путь от Киева до Сибири.
Сад Д. И. Казанцева — один из этапов яблоневого странствия по России, положивший начало уральской селекционной школе. Д. И. Казанцев первым стал заниматься выведением местных сортов яблонь: такие сорта, как Дима, Ранет ароматный, Сахарное, — из сада Дмитрия Ивановича. В 1939 году Д.И. Казанцев получает малую серебряную медаль ВДНХ за созданный им сорт КОРДИК (аббревиатура инициалов К. О. Рудого и Д. И. Казанцева). Изучив 46 сортов яблонь, Дмитрий Иванович вывел четыре морозоустойчивых: Любимец, Кизерская красавица, Нарядное, Райка. Впоследствии Любимец и Кизерская красавица вошли в стандартный сортимент для Среднего Урала. Дмитрий Иванович охотно делился секретами своего увлечения, выступал в печати, был активнейшим участником секции садоводства при УОЛЕ, бескорыстно помогал людям саженцами, семенами, предоставил сад для проведения перекрестного опыления.



«Яблочный пир» завершался оптимистично: «Недалеко то время, когда наша великая родина вся покроется цветущими садами», — писал Дмитрий Иванович. Именно это произошло с улицей Коробковской (ныне Октябрьской революции), утопавшей в садах.
По примеру Дмитрия Ивановича его сосед из дома № 32 В. Н. Ястребов в 1923 году также разбил сад, второй по счету в Свердловске. Кстати, в усадьбе Ястребовых произрастает старейший в городе дуб, посаженный в 1875 году. Дуб прекрасно сохранился и в настоящее время решается вопрос о предоставлении зеленому ветерану охранной грамоты.
Позднее садами славился Пионерский поселок. Садоводством занимались колхозы и совхозы Свердловской области. В 1945 году в Свердловске появились первые коллективные сады горожан. Мечта о городе-саде воплощалась под эгидой мичуринского движения. В 1930-х годах в Свердловске были созданы Уральский областной молодежный питомник, Свердловская областная плодово-опытная станция (ныне — ГУ Свердловская селекционная станция садоводства).
Деятельность уральской селекционной школы хорошо известна в России, созданные здесь морозоустойчивые сорта очень востребованы. К примеру, когда зимой 2006 года около 70% садов в средней и южной России вымерзли, за саженцами обратились на Урал. А одним из пионеров селекционной работы был Дмитрий Иванович Казанцев.
Скончался Д. И. Казанцев в 1942 году, сад перешел к вдове Анне Николаевне и дочери Галине Дмитриевне Казанцевым. Галина Дмитриевна опекала детище отца, пока были силы. Специалисты Свердловской селекционной станции садоводства, Ботанического сада не оставляли сад без попечения. Поистине неоценим вклад руководителей и научных сотрудников Свердловской селекционной станции садоводства Л. А. Котова, И. И. Богдановой, М. Г. Исаковой, Н. С. Евтушенко; Ботанического сада УрО РАН во главе с профессором С. А. Мамаевым, членом-корреспондентом РАН, и новым директором, доктором биологических наук, профессором С. А. Шавниным.

МУЗЕЙ-САД — ЕДИНСТВЕННЫЙ В СВОЕМ РОДЕ
В конце 1980-х дом Д. И. Казанцева был отнесен к разряду памятников истории и культуры областного значения. Позднее на базе усадьбы создан Музей истории плодового садоводства Среднего Урала (филиал Областного краеведческого музея).
В начале 1990-х активно обсуждалась концепция создания историко-культурной зоны в районе улицы Октябрьской революции — одной из старейших в городе. За добрые полтора столетия своего существования Коробковская из окраинной превратилась в самую что ни на есть центральную улицу, неподалеку от Дома правительства. Но скромные усадьбы сохраняли колорит середины 19 века — их обитатели носили воду ведрами, вдоль мощенной булыжником дороги зеленела травка, а садах заливались соловьи. Благодаря городскому справочнику И. И. Симанова (1889 г.), мы прекрасно осведомлены о жителях этой улицы — людях деятельных, мастеровых. Известно, кстати, что в доме № 40 проживала крестьянка А.А. Сидорова с сыновьями, у нее-то и приобрел усадьбу Д. И. Казанцев в 1913 году.



«Есть в городе квартал Литературный, будет и квартал народных ремесел», — но эта замечательная идея городской интеллигенции конкретной официальной поддержки так и не получила. Одобрительные резолюции высоких инстанций не были документально подтверждены в форме постановлений и прочих бумаг. В результате из всего комплекса сохранилась лишь усадьба Д. И. Казанцева.



— Это уникальный сад-музей, — рассказывает директор музея Л. В. Казимирова. — Здесь на площади около 20 соток в миниатюре показана история уральского садоводства от ренета Крюднера до Радуги, Нейвы, Серебряного копытца — известных уральских морозоустойчивых сортов.
Патриарх сада — ренет Крюднера, этому могучему дереву 91 год. Саженец был прислан из деревни Кизерь Уржумского уезда в 1916 году. Сей факт подтверждается документально. Во время долгого путешествия саженцы подсохли, помялись, так что их выхаживание потребовало немалых трудов, впрочем, вознагражденных сторицей крупными, сочными, сладкими плодами. Среди ветеранов также — Бельфлер Китайка, присланная в 1926 году И. В. Мичуриным. Знаменитый Кордик — победитель Всесоюзной выставки достижений народного хозяйства — первый на Урале морозоустойчивый сорт.



Все деревья плодоносят. Вообще, яблони живут лет до 150, груши — до 600 лет. Есть такие примеры. Но эти долгожители произрастают в благоприятном климате, а не в зоне рискованного земледелия. Так что, яблони в саду Казанцева можно считать своего рода рекордсменами. Но эти рекорды достигнуты благодаря заботливому, тщательному агротехническому уходу. Мемориальный сад находится под постоянным патронажем Свердловской селекционной станции садоводства, Ботанического сада УрО РАН. Здесь проводятся научные наблюдения и исследования, осуществляется агротехническая деятельность.



Музей-сад в том виде, в каком он существует в Екатеринбурге, — пожалуй, единственный в России, да и о заграничных аналогах не известно. Плодоносящий, почти столетний яблоневый сад в центре промышленного мегаполиса на суровом Урале — явление удивительное, что признается всеми, кто побывал здесь.
Да, масштаб не тот, что у всемирно известных памятников садово-паркового искусства, но ведь и Екатеринбург не Париж и даже не Питер, а городская усадьба — не монарший дворец. Д. И. Казанцев — рядовой екатеринбуржец, селекционер-самоучка, такой же, как его учитель и друг К. О. Рудый. Но они решили, что будут на Урале свои яблоки, и яблоки появились.

-------------------------------------------------------------------------------
Светлана Серова
Фото: Ирины Андреевой

Журнал DOM.COM / сентябрь 2007