Свердловская область во времена ВОВ Опции

[komendor]

У нас есть тема про Свердловск во времена ВОВ, но такой же темы про Свердловскую область нету. Хотелось бы восполнить этот пробел.

Ирбит во время ВОВ (1 из 2)
Я. Л. Герштейн, А. И. Смирных «Ирбит», 1981, стр. 84—88

Идёт война народная

Наказ сыновьям

Номер городской газеты «Коммунар» от 22 июня 1941 года печатался ещё в мирное время. Газета писала о том, что в городском саду и сосновой роще состоятся массовые гулянья, в колхозах — праздник последней борозды. Город планировал обычный выходной день. А он стал первым днём войны.
Война! Ирбитчанам не забыть накалённой, взбудораженной атмосферы тех дней, бурных митингов, на которых звучали короткие речи-призывы, речи-клятвы. 600 работников диатомитового комбината потребовали считать их мобилизованными.
— Обязуюсь собирать ежедневно пять прицепов сверх задания! — заявил на митинге в сборочном цехе автоприцепного завода стахановец Кузьма Буланов.
Мысли и чувства восьми тысяч ирбитчан, собравшихся на площади Ленина, выразил в своём выступлении первый секретарь районного комитета партии Н. И. Баканов.
— Призываю женщин заменить мужчин, уходящих на фронт! — взволнованно заявила на городском митинге комсомолка Анастасия Ступина.
На второй день войны в заводоуправление автоприцепного завода пришли 20 ирбитчанок и попросили направить их на работу вместо мужей, уходящих на фронт. Комсомолка Оля Боброва встала за станок, где работал её брат. Вскоре на автоприцепном женщины стали кузнецами, вагранщиками, литейщиками.
— Будем работать на тракторах! — бросили клич Мария Азева и Анна Бархатова.
Забегая вперёд, скажем: на весь Урал прославилась в военные годы женская тракторная бригада Домны Ефимовны Ларионовой. За трудовой подвиг Ларионову наградили орденом Ленина.
В первый же день войны на сборный пункт явились первые добровольцы — кузнец горкомхоза Е. Вятчин, воспитатель детдома А. Годов и другие. Рабочий автоприцепного завода П. Деревнин писал в заявлении: «Прошу зачислить в танковую или пулемётную часть: владею обеими специальностями». Заявление А. Фадеева, работника лесоуправления, напоминало присягу: «Я, как коммунист, клянусь перед партией и перед всей нашей страной, что буду драться до последней капли крови. Моё место на фронте».
В дежурной комнате военкомата папки разбухли от заявлений.
Ирбитчанин Пётр Кузьмич Дудин в письме «Мой наказ сыновьям» писал: «Отправляя на передовые позиции своих сыновей, я даю им наказ: будьте смелыми, решительными, сражайтесь геройски за Родину, не жалейте сил, бейте фашистов беспощадно. Разите извергов в самое сердце. Сыновья мои, от всего сердца желаю вам и всей славной Красной Армии быстрее разгромить врага. Я уже сед, руки мои покрыты морщинами, но знайте, что ваш 67-летний отец будет честно трудиться, укреплять тыл».
Солдатские шинели за годы войны надело более 26 тысяч ирбитчан. Почти все выпускники медицинского техникума ушли в действующую армию.
Ирбит в числе остальных уральских городов стал кузницей оружия и снаряжения для фронта. Под руководством городской партийной организации ирбитчане в короткий срок перестроили работу промышленных предприятий. Автоприцепному заводу сразу добавилось задание по выпуску прицепов и походных кухонь. Кроме того, пришлось выполнять срочные заказы фронта по производству боеприпасов. Кирпич диатомитового комбината понадобился на строительство новых домен Урала и Сибири. Швейники города обеспечили обмундированием в общей сложности несколько дивизий. Леспромхоз срочно наладил выпуск армейских лыж, винтовочных и автоматных прикладов. Стало законом: фронт требует — должно быть сделано!
На плечи Ирбита легла ещё одна забота. 17 ноября город встретил рабочих Московского мотоциклетного завода.
— Потеснимся,— сказали москвичам в райкоме партии,— ну а уж кому не хватит места на квартирах, отдадим под жильё кинотеатр.
В декабре подошли эшелоны с оборудованием, материалами. За неимением лучшего мотоциклетному предоставили постройки пивоваренного завода. Через два месяца завод обязан был дать фронту машины. Задача почти непосильная. Город выполнил её по-фронтовому. Не случайно группу работников наградили орденами Красной Звезды.
И вот он стоит на путях, первый эшелон мотоциклов, собранных в Ирбите. На митинге многие не могли скрыть радостных слёз. Это было 25 февраля 1942 года. А через месяц правительственное распоряжение: строить в Ирбите новый мотоциклетный завод.
На стройку вышел весь город. На болотистом пустыре, затянутом низкорослыми березками, камышом, поднялись пусть и не совсем добротные, но всё-таки сносные заводские корпуса. За годы войны в невероятно трудных условиях Ирбит выпустил около десяти тысяч мотоциклов.
Город гостеприимно принял и другие эвакуированные предприятия. В первую военную зиму прибыло 45 вагонов оборудования с подмосковного завода «Акрихин». К лету 1942-го новый завод (его разместили в корпусах водочного) начал выпускать стрептоцид. Правительственное задание было выполнено. В том же году нынешний химико-фармацевтический освоил производство наркозного эфира и сульфидина, а в 1944 году выпускал для госпиталей уже 12 лекарственных препаратов.
Тяжёлые испытания выпали и на долю диатомитового комбината, который уже именовался стекольным заводом. Сюда эвакуировались самый большой в стране Константиновский стекольный завод из Донбасса и первый в России Ленинградский фарфоровый завод, тот самый, что основал Ломоносов. Ирбитскому стекольному, единственному в стране, пришлось изготовлять изоляторы для свеч двигателя внутреннего сгорания.
В это время на уральских танковых заводах внедрялась скоростная автоматическая сварка, что позволяло увеличить производительность труда без малого в сорок раз. Бесперебойную работу сварочных автоматов сдерживала нехватка электродов. Электрод же не изготовить без жидкого стекла. И 10 декабря 1941 года стекольный завод получил важное правительственное задание. Для проектирования, постройки нового цеха давался немыслимо короткий срок — 20 дней. Стояли сорокаградусные морозы. Но люди сутками не уходили со строительной площадки. Руководили работами Т. Окальник и Д. Мельвиленко. Задание удалось выполнить в срок. При скоростном сооружении цеха особо отличились инженер А. Соколов, каменщики В. Сумин, Я. Конев, трубопроводчик Ф. Полуянов, кузнец П. Дуганов, слесарь Я. Молочков и другие.
Вместе с партийными работниками на самых трудных стройках стекольного завода постоянно был первый секретарь райкома партии Александр Паршуков. Он отточил свой, единственно верный в ту суровую пору стиль работы. Беседуя с человеком, Паршуков одновременно помогал ему в деле: каменщику — вести кладку, плотнику — тесать бревно, кроймить доску. На свой последний, крайне беспокойный пост Паршуков заступил тяжелобольным. Переутомление, простуда быстро подтачивали его слабое здоровье. До Победы он не дожил. Над его могилой не рвал тишины винтовочный салют, но секретарь райкома ушёл из жизни как солдат. Много лет спустя город увековечил его память, присвоив ему звание почётного гражданина.

Шесть часов у пламени

Сейчас уже трудно представить, чтобы над стекловаренной печью была деревянная крыша, а возле печи — деревянный пол. А тогда было так. Под деревянной крышей завод первым в стране стал выпускать машинным способом сталинит — стеклянную броню для танков, кораблей, самолётов-штурмовиков, тех самых «летающих танков», которые наводили ужас на гитлеровцев.
Рабочим около печи приходилось подчас не легче, чем солдатам в бою. Однажды из свода раскалённой печи выпало несколько кирпичей. Попытка поставить их на место только усугубила беду. Казалось, выхода нет: кто отважится заделать свод, когда жар в печи достиг 1400 градусов? Но и остановить печь, где 80 тонн почти сваренного стекла, значит потерять несколько дней. А время военное! Вызвался коммунист каменщик Илларион Иосифович Туханов.
— Я попробую починить печь на ходу!
Шесть часов продолжался рискованный поединок с огнём. Не раз прогорала спецодежда. Туманилось сознание, тогда обессиленный каменщик на время оставлял печь. Его отливали водой. Отдышавшись, Туханов опять принимался за дело. Он победил. За мастерство, мужество его наградили орденом Трудового Красного Знамени. После войны на праздничных демонстрациях Илларион Иосифович часто и по праву нёс знамя Государственного Комитета Обороны, переданное стекольному заводу на вечное хранение.
Фронту требовались мощные прожекторы. В январе 1943 года стекольный завод получил очередное срочное задание — освоить производство стёкол для прожекторов. Коллектив цеха вертикального вытягивания стекла под руководством Константина Гуляева работал упорно. В рекордный даже по тому времени срок — на восьмой день — смена мастера-коммуниста Николая Назарова дала первое стекло. Отличились мастер второй руки Борис Ивановский, мастер-коммунист, нынешний главный инженер завода Иван Алексеевич Шапошников. Трудно переоценить тот вклад, который внёс стекольный завод в развитие авиационной и танковой промышленности. Почти половина всех танков была оснащена смотровыми блоками из ирбитского стекла, треть всех самолётов-штурмовиков имела нашу «стеклянную броню».
Московские машиностроители и химики, украинские стекловары, ленинградские мастера фарфора пополнили и укрепили ряды рабочего класса Ирбита, обогатили его своим производственным опытом, технической культурой. Но основной костяк рабочих города составляли всё-таки ирбитчане. Женщины, подростки сумели заменить мужей, братьев, отцов. Одни овладели профессией непосредственно на рабочем месте, другие — в школе фабрично-заводского обучения. Только школа ФЗО № 17 подготовила к октябрю 1944 года 1150 молодых рабочих. Её выпускники составили основу рабочего коллектива на стекольном заводе. Трудились они замечательно. Тоня Федорова через год стала известной в Ирбите стахановкой, работала за троих, обучила пять девушек. Её назначили бригадиром. Бригада вызвала на соревнование соседнюю, Александры Баталовой, обе в четыре раза перекрывали сменное задание.
Все заводы в городе работали на полную мощность. По сравнению с 1940 годом выпуск продукции в 1944-м увеличился почти в четыре раза. Родина оценила заслуги ирбитчан: большую группу наградили орденами и медалями.
Запевалами движения тысячников в нашем городе стали молодой обжигальщик стекольного завода Константин Фёдоров, токарь этого же предприятия парторг механического цеха Фёдор Гайдуков, бригада кузнецов Михаила Палкина с автоприцепного завода.
— Как снайперы на фронте, так и я в тылу решил вести счёт сверхплановой продукции,— заявил Гайдуков.
Парторг сутками не выходил из цеха, выполняя срочные задания.
Трудовой взлёт был поистине удивительным. Штамповщица Нина Новопашина, применив приспособление слесаря Николая Юхалова, выполнила за смену... 60 норм! Токарь автоприцепного завода Вилен Шепетиновский справился за смену с двухнедельным заданием. Кстати, о судьбе Шепетиновского и своеобразном подвиге его матери Сары Ефимовны Шатловой. Вилен вскоре ушёл добровольцем на фронт и погиб, а его мать до самой своей недавней кончины ежегодно вносила через партбюро автоприцепного завода в фонд мира немалую сумму из скромной пенсии. Ей очень хотелось, чтобы ничьи дети на земле не гибли.
То, на что в мирное время требовались месяцы, стало делаться в считанные часы. Рабочим столовым, госпиталям Урала понадобилась посуда. Печь полуфарфоровой посуды пустили за восемь дней вместо двух месяцев. Сейчас в заводском музее можно видеть тарелки, чашки тех лет.
Соревнование началось с 1941 года, когда на заводах возникли комсомольско-молодёжные бригады. В октябре 1943-го в нашем городе было 44 таких бригады, в декабре — более ста. Ирбит в годы войны по-настоящему стал промышленным, рабочим, значение его повысилось. 2 мая 1943 года Президиум Верховного Совета СССР перевёл его в категорию городов областного подчинения.

[komendor]

Каменск-Уральский в ВОВ
«Каменск-Уральский», 1974, стр. 69—81

ИСПЫТАНИЕ

То воскресное летнее утро 22 июня 1941 года, казалось, не предвещало ничего недоброго. Мирное, тёплое солнце вставало над Каменском-Уральским. На УАЗе и Синарском трубном заканчивалась ночная смена. В старой части города заливисто горланили петухи.
Но враг уже бомбил нашу землю и солдаты в зелёных фуражках — пограничники уже вступили в схватку с его танками, а каменец Пётр Корюков заводил мотор своего боевого истребителя, чтобы ринуться вместе со своими товарищами против фашистских стервятников. И когда весть о войне достигла Каменска-Уральского, на предприятиях города состоялись многолюдные митинги. Говорили мало, но горячо. Все были готовы встать на защиту Родины.
У мобилизационных пунктов в те дни выстраивались длинные очереди желающих пойти на фронт добровольцами. По радио звучала только что родившаяся песня-набат, песня-клятва, звавшая советских людей на битву с врагом: «Вставай, страна огромная...» Снова, как и много лет назад, популярной стала тревожно-величавая мелодия марша «Прощание славянки». На вагонах, в которых уезжали каменские добровольцы, пламенели лозунги: «Наше дело правое, мы победим!»
А город уже начинал жить по великому закону Отечественной войны: «Всё для фронта, всё для победы!»
— Отказываюсь от выходных дней! — заявил, как и тысячи советских людей, инженер А. Урбан.
— Обязуюсь работать за троих,— дал слово формовщик А. Бурков.
— Заменю на работе мужа-стахановца,— сказала домохозяйка А. Дмитриева.
Синарским трубникам, изготовлявшим сугубо мирную продукцию — водопроводные трубы,— пришлось в срочном порядке перестраивать производство. Задача алюминщиков состояла в том, чтобы резко увеличить выпуск «крылатого металла» для строительства самолётов. Каменск-Уральский опять становился городом-воином, городом-оружейником.
Но война поставила перед ним ещё одну задачу: принять эвакуированные из западных областей заводы, приютить едущих с ними людей. И не просто принять, а установить и пустить оборудование в кратчайшие сроки. В начале августа на подъездные пути Синарского трубного завода пришёл первый эшелон с Украины, за ним второй, потом третий... К октябрю на предприятие в общей сложности прибыло более 480 вагонов с оборудованием — из Днепропетровска, Ленинграда и Москвы.
Шли эшелоны и на Уральский алюминиевый завод — из Запорожья, Тихвина, Волхова. На маленькой станции УАЗ круглые сутки кипела напряжённая работа. Были дни, когда разгружалось до 600 вагонов. Оборудование тут же рассортировывалось, ремонтировалось и устанавливалось. Одновременно возводили новые корпуса.
Территория вокруг УАЗа напоминала громадный табор. Уже наступили осенние холода. Для расселения прибывших людей были приняты экстренные меры. Почти каждая каменская семья приютила у себя эвакуированных. Но жилья всё равно не хватало. Тогда стали переоборудовать подвалы и чердаки, строить бараки и полуземлянки. Только за осень на одном Уральском алюминиевом было сооружено около 50 тысяч квадратных метров временного жилья.
На Синарском трубном строить новые корпуса для прибывшего оборудования в ту пору не стали. Решено было разместить его в существующих. Один из пролётов фасонолитейного цеха отвели для трубоволочильного производства. В этом же корпусе выделили участок для лентопрокатных станов. Пружинному производству отдали помещение, где раньше изготовлялся жгут для каруселей. Часть труболитейного цеха получил новомеханический. Было, конечно, тесно, но все понимали: другого выхода нет. Да об этом никто и не говорил. Думали о главном — скорее пустить прибывшие машины и станы. Оборудование трубоволочильного цеха монтировали более ста инженеров, техников и рабочих, приехавших из Днепропетровска, с трубопрокатного завода имени В. И. Ленина, и примерно столько же каменских фасонолитейщиков. Монтаж лентопрокатных станов вели эвакуированные ленинградцы и работники управления капитального строительства Синарского завода. Сборка шла днём и ночью, без остановок, без выходных. Сутками не уходили из цеха слесарь Г. Петров, электрик П. Ильяшенко, ремонтный мастер В. Филиппов и многие другие. Этого требовали интересы фронта.
И вот к 19 сентября, меньше чем за месяц, были подготовлены к работе первые агрегаты — восемь лентопрокатных станов, привезённых с ленинградского завода имени МОПР. Но предстояло ещё освоить их. Ведь продукция, которую собирались выпускать с помощью этих станов, никогда прежде на них не изготовлялась. И опять бессонные ночи, опять напряжённые до предела дни. Начальник цеха А. Соколов, руководивший монтажом и наладкой, в самые острые моменты вставал на рабочее место. В решающий день он, надев фартук, полную смену — 12 часов — катал ленту в качестве вальцовщика. В подручных у него был один из лучших вальцовщиков Н. Нестеров. И прокатка пошла.
Так случалось не раз. Энтузиазм ведущих заражал остальных. Творческий натиск инженеров, мастерство и находчивость вальцовщиков Н. Нестерова, Д. Рябцева и Н. Чернышёва, травильщика П. Аникина, отжигальщика И. Шиповникова, мастеров С. Климова, Б. Нестерова и многих других победил. В результате лентопрокатчики первыми на Синарском трубном выдали продукцию на новом оборудовании.
А вскоре началась прокрутка волочильного стана. Когда он монтировался, многие его части и детали пришлось изготовлять на месте, потому что во время эвакуации они были потеряны или поломаны. Поэтому всех волновал вопрос: как будут работать заменённые части и сможет ли стан давать по 450 тысяч метров труб в месяц, как в Днепропетровске? Никто не знает, ни в одном документе не зафиксировано, какие невероятные усилия понадобились днепропетровцам Е. Колошину, Н. Чекуленко, И. Яровому, Б. Гончарову, синарцам Б. Матвееву, П. Бородину, Б. Берёзкину, О. Марченко и другим, участвовавшим в монтаже, а потом освоившим новое для себя производство, чтобы не только развеять эти сомнения (за качество сборки они ручались), но и ускорить ход стана, усовершенствовать технологию волочения. Даже в ту пору массового героизма их беззаветный трудовой порыв был назван подвигом.
И разве не творческий подвиг совершили инженеры Е. Гренберг, Н. Побейпечь и Я. Француз, в очень короткий срок сумевшие найти заменитель подсолнечному маслу, которое до войны применялось при волочении труб из углеродистых и легированных сталей. Нужно только представить себя на их месте: с одной стороны, нельзя было ни в коем случае задерживать стан, а с другой — кто мог согласиться с расходованием ценного продукта питания на технические цели в труднейшее военное время? Был, конечно, приказ заменить подсолнечное масло. Но и без него инженеры (что инженеры — весь завод!) понимали: тратить масло — равносильно преступлению. Какие только вещества они не испробовали! Это был изнурительный поиск, поиск без права на передышку, ни тем более на отступление. И заменитель нашёлся. Кстати, очень дешёвый. Им оказалось так называемое торфяное сало, изготовленное из торфяной смолы.
Так было на всех участках, каждый раз, когда возникало какое-либо препятствие. Человеческое упорство, стремление сделать для Родины всё возможное и невозможное одержали на Синарском трубном заводе грозной осенью 1941 года первую победу: непрерывным потоком пошли из цехов предприятия стальные бесшовные и электросварные трубы, пулевая и звеньевая ленты, пружина и другие виды продукции для оборонной промышленности. Кстати, уже к концу года довоенная производительность волочильного стана была превзойдена.
Надо отметить, такими же стремительными темпами была проложена тогда железнодорожная магистраль между Каменском-Уральским и Челябинском.
Основные силы каменских строителей (большая часть которых ещё в 1939 году объединилось в трест «Уралалюминстрой») сконцентрировались этой суровой осенью на алюминиевом заводе и Красногорской теплоэлектроцентрали. Понятно, что не из-за принадлежности вместе с ними к одному ведомству. Ведомство тогда у всех организаций и предприятий было единым — оборонным. Сосредоточение строителей диктовалось высшими интересами защиты Родины: Советской Армии требовалось много самолётов, а УАЗ в то время оставался единственным предприятием, где вырабатывались алюминий и его сплавы. Возникнув неожиданным образом (ведь до начала 30-х годов никто не знал, что близ Каменска залегают бокситы), он вдруг очутился в центре внимания всей страны. Это накладывало на каменцев особую ответственность.
В действующих цехах развернулась борьба за повышение производительности агрегатов и установок. Правилом каждого рабочего и инженера стало не уходить с завода, не перевыполнив задание вдвое. А рядом стремительно поднимались новый электролизный корпус, второй глинозёмный цех, расширялись электродный цех, ртутно-выпрямительная подстанция. Создавалась центральная лаборатория. В ней впервые на заводе устанавливались рентгеновская и спектральная аппаратура, сложнейшие микроскопы. Новые здания возводили не одни строители. Им помогали алюминщики, рабочие и служащие других предприятий и учреждений города. Когда рыли котлованы под фундаменты цехов, все становились землекопами, началась кладка стен — все стали каменщиками. На монтаж оборудования брали, правда, только тех, кто мог читать чертежи.
А ведь была уже зима, стояли морозы, свирепствовала пурга. И не хватало продуктов питания, тёплой одежды. Но люди работали. Работали, перекрывая все существовавшие нормы. Перегоняя, казалось, само время. Разве не так? Первая очередь УАЗа строилась более пяти лет. А вторая, такая же по мощности, возводилась только тринадцать месяцев. Какой это был чувствительный удар по врагу!
Тяжёлые испытания пришлось вынести коллективу Красногорской теплоэлектроцентрали. К началу войны станция имела мощность лишь 50 тысяч киловатт. А прибывшие с запада и получившие прописку в Каменске-Уральском заводы требовали электроэнергии и тепла во много раз больше, чем могла дать ТЭЦ. Стало ясно: станцию надо расширять и сделать это следует не позже, чем начнёт действовать эвакуированное оборудование на алюминиевом заводе. Расширять — значило ставить новые котлы. Но их, выяснилось, взять было неоткуда. Оставался один выход: изготовить своими силами. И не в заводских условиях, а под открытым небом, в зимнюю стужу. Сказано — за дело! И вот на дворе станции началось строительство трёх прямоточных котлов системы профессора Л. Рамзина. В Каменск-Уральский приехал сам автор. Он консультировал, давал советы, следил, чтобы не было ошибок.
Людей, как и повсюду, не хватало. Многие кадровые рабочие ушли на фронт. Их заменили женщины, впервые в жизни столкнувшиеся с энергетическим оборудованием. Это тоже осложняло положение. Но отступать было некуда. И нельзя было. Отдежурив у котлов и турбин, энергетики спешили на строительную площадку. Грянули обжигающие морозы. Отогревались у костров. Выполнив норму, женщины бежали домой, к семьям, а мужчины отправлялись в гардеробную. Здесь съедали скудный обед по талонам и тут же ложились спать, чаще всего на шкафчиках — там было теплее. Передохнув так час-другой, шли на вахту к котлам и турбинам. А затем опять на монтажную площадку. И так, пока новые котлы не вступили в действие.
Да, строить, монтировать и пускать новое оборудование было трудно. Очень часто — сверхтрудно. Но городская партийная, организация, исходя из высших интересов Родины, призывала: нужно во что бы то ни стало превзойти производительность всех станов, агрегатов и машин, достигнутую перед войной. Превзойти, чтобы усилить мощь Советской Армии, чтобы победить врага. Именно с этой целью коммунисты первыми начали соревнование за увеличение производства продукции. Они же первыми развернули в Каменске-Уральском по примеру уралмашевцев движение фронтовых бригад. В канун 1942 года каменцы поклялись: «Отдать все силы производству, работать так, чтобы в новом году удвоить и утроить выпуск продукции для фронта». В клятве говорилось:
Как сталь броневая,
Наша клятва тверда:
Первыми будем
На фронте труда.
Каменцы сдержали своё слово. Станочник-операционник Синарского трубного завода А. Зырянов первым достиг небывалой выработки. Он выполнил норму на 515 процентов. За шестерых стала работать термист Мария Пиньженина. В марте 1942 года работница ремонтно-механического цеха Евдокия Белакова заявила на митинге:
— Обязуюсь трудиться за себя и за мужа, ушедшего на фронт. Это будет моя военная норма.
Вскоре она выполняла уже по три нормы. Её примеру последовали токари Базуева, Медведева, Байнова и многие другие.
К концу года нового успеха добились синарцы-волочильщики. Создав фронтовые бригады, они довели выработку стана до 800 тысяч метров труб, почти в два раза больше, чем перед войной. 28 декабря был сдан в эксплуатацию трубопрокатный цех. На монтаже и пуске оборудования отличились приехавшие с Украины Фёдор Диндиков, Григорий Коптелый, Сергей Гончаров, Пётр Безрукавый, Алексей Безрукавый, Филипп Ганец. Коллектив завода выполнил годовое задание за одиннадцать месяцев, увеличив выпуск продукции по сравнению с 1941 годом в четыре раза. Ему было присуждено переходящее Красное знамя Третьей гвардейской стрелковой дивизии, формировавшейся на Урале, с которой у каменцев завязались дружеские связи. (Впоследствии она получила звание Волновахской. )
О большом трудовом и политическом подъёме, царившем на заводе, говорит один из многочисленных фактов. В 1943 году, после знаменитой битвы на Орловско-Курской дуге, синарцы получили очень ответственный заказ, который следовало выполнить в короткий срок. Не все поначалу верили, что завод справится с ним. Но кольцевые Ф. Лаптев, Т. Ломакин и В. Поляков решили доказать, что невыполненных фронтовых заказов не может быть. Они работали, не считаясь со временем, и задание было завершено за две декады.
Родина высоко оценила самоотверженный труд синарских трубников. За годы войны орденами и медалями было награждено более пяти тысяч трудящихся завода. Среди них — бригадир-карусельщик В. Андрианов, шишельник С. Колотилов, старший мастер А. Урбан, шишельница А. Кустова, мастер Г. Кныш, волочильщик И. Голубев и другие. Волочильщик И. Титаев писал своему брату-фронтовику Сергею: «Мы тут маленько отличились. За выполнение особо важного задания для фронта я награждён орденом Трудового Красного Знамени». А вот ответ со Сталинградского фронта: «Ходили в разведку, взяли «языка». Награждён медалью «За отвагу»...»
С огромным напряжением работал и коллектив Уральского алюминиевого завода. Увеличение выпуска алюминия, глинозёма и других видов продукции достигалось не только за счёт ввода в эксплуатацию новых производственных мощностей. Особый упор делался также на совершенствование технологии, внедрение новой техники, рационализацию, механизацию трудоёмких процессов, улучшение организации труда и управления производством. Достаточно сказать, что в годы войны только благодаря внедрению технических усовершенствований и рационализаторских предложений были сэкономлены многие миллионы рублей.
Первого серьёзного успеха добился творческий коллектив в составе профессора Ф. Вольфа, инженеров Л. Бугарева, В. Чупракова, Л. Лосева, А. Евтютова, В. Чемоданова и А. Гайлит. Они разработали и внедрили схему производства глинозёма из местных соколовских бокситов применительно к оборудованию эвакуированных заводов. Работа новаторов в 1942 году была удостоена Государственной премии. Затем алюминщики нашли ещё одну возможность увеличения выпуска глинозёма. Они применили добавки в сгустители коагулята в мукообразном виде. Это ускорило осаждение красного шлама и резко повысило производительность передела сгущения.
В электролизном цехе творческий поиск привёл к улучшению технологии ведения процесса электролиза глинозёма в расплавленном криолите. Тогда же появились и зачатки механизации обработки ванн. Раньше для пробивки корки здесь применялись зубила и кувалды. Теперь вместо этих инструментов стали использовать отбойные молотки. Для извлечения металла из электролизёров начали применять сперва сифон, а потом и вакуум-ковш.
Не дремала творческая мысль трудящихся и на других предприятиях города. На Красногорской ТЭЦ, например, большого успеха добился инженер Б. Москальков. Он решил довольно сложную задачу по удалению шлакозольных остатков из-под котлов, предложив для этого оригинальный способ — гидравлический. Его разработка в 1943 годы была удостоена Государственной премии.
Массовый трудовой героизм советских трудящихся и высокие патриотические устремления в годы Великой Отечественной находили яркое проявление в развитии социалистического соревнования. В мае 1942 года каменские алюминщики обратились с призывом к коллективам всех предприятий цветной металлургии страны развернуть Всесоюзное социалистическое соревнование. Их предложение встретило повсеместно горячее одобрение. В развернувшемся трудовом споре его инициаторы не раз завоёвывали первенство. В дни Сталинградской битвы на Урале родилась патриотическая идея создания фонда сверхплановой продукции в помощь защитникам волжской твердыни. Алюминщики активно поддержали почин. Электролизники открывали лицевые счета, куда ежедневно заносили результаты работы. В 1943-м 267 лучших стахановцев выполнили по две-три годовых нормы. Опытные рабочие брали шефство над новичками, передавали им своё мастерство. Так, коммунист из глинозёмного цеха Солоп обучил слесарному делу десять молодых рабочих. При этом сам он выполнял нормы на 150—200 процентов.
А после коренного перелома в ходе войны на заводе широкое распространение получила ударная трудовая вахта в честь каждой очередной победы Советской Армии. (Только в фонд штурма Берлина, к примеру, было внесено сотни тысяч сэкономленных рублей.) Затем разгорелось соревнование комсомольско-молодёжных бригад. К концу 1944 года на предприятии их было 111. Они объединяли более тысячи рабочих. Самых лучших результатов тогда добились бригады молодых электролизников, возглавляемые Ф. Медведевским, В. Горячевым, А. Пешковым, и другие.
Организующей и цементирующей силой на заводе, как и на других предприятиях, как и во всём городе, были коммунисты. Они становились на самые трудные участки, примером своим показывали, что, несмотря на нехватку питания, одежды, жилья, топлива, предметов первой необходимости, можно добиваться высоких результатов в труде. И люди шли за ними. Они понимали: победа куётся в тылу, поэтому, чем ударнее работает каждый, тем ближе час победы.
Об этом свидетельствует множество примеров. Вот несколько из них. Жена фронтовика Елизавета Шкребень выполняла по две и более нормы. Электросварщики Фёдор Блинов и Тимофей Кирчиков, получив задание восстановить грейферный кран, тридцать шесть часов не уходили из цеха, пока кран не стал работать. Три бригады кузнецов, чтобы предотвратить остановку шаровых мельниц, работали без отдыха тридцать два часа, изготовив 216 броней. Коллектив рабочих-электролизников во главе с Николаем Тройниным стал зачинателем движения за экономию электроэнергии.
По инициативе коммунистов в тяжёлом 1942 году на Уральском алюминиевом была впервые проведена партийно-техническая конференция. Она сыграла роль мощного аккумулятора творческой энергии коллектива. Такие конференции стали проводиться ежегодно. Они мобилизовали рабочих, инженеров и техников на выполнение заданий партии и правительства по усилению помощи фронту. В канун пятилетия выплавки первого металла на УАЗе секретарь партийного комитета завода Н. Загайнов, как бы суммируя всю эту огромную работу, писал: «В борьбе за увеличение производства алюминия и глинозёма парторганизация занимает ведущую роль. Она ставит в центр своего внимания вопросы выполнения плана, повышения качества металла, экономии электроэнергии, рентабельности работы, реализации обязательств, принятых уральцами в своей клятве партии. Большевики завода мобилизуют все свои силы, знания и организаторский талант на решение этих задач».
Не случайно среди восьми с лишним тысяч каменских алюминщиков, удостоенных в годы войны правительственных наград, большинство составили коммунисты. Кавалерами ордена Ленина стали директор завода Е. Славский (ныне министр СССР, видный организатор советской промышленности), начальник электролизного цеха С. Гуркин, бригадиры электролизников А. Пешков, Т. Захаров, В. Филатов, В. Горячев, Н. Корнилов, Ф. Медведевский. Начальник электротермического цеха В. Ткаченко, бригадир электролизников Я. Еркимбаев, начальник электролизного корпуса Ф. Игнатенко, старшие рабочие-электролизники И. Дусь, И. Котов, заведующий производством глинозёмного цеха И. Коновалов и другие получили ордена Трудового Красного Знамени. В числе награждённых были также секретари цеховых партийных организаций В. Винниченко, Е. Макарова, З. Зусман, Н. Зенов. За успешное выполнение правительственного задания по снабжению алюминием и силумином авиационной и танковой промышленности орденом Ленина был награждён и сам завод.
Такую же высокую оценку получил героический труд коллектива Красногорской теплоэлектроцентрали. Кстати, мощность станции за годы войны возросла более чем в пять раз. За быстрый ввод в действие и освоение сложного энергетического оборудования, за бесперебойное снабжение тепловой и электрической энергией алюминиевой и оборонной промышленности Урала ТЭЦ в апреле 1945 года была награждена орденом Ленина. 36 энергетиков получили тогда ордена и медали — И. Казачек, А. Милованов, В. Кулова, Г. Дзюба, С. Иголкин, А. Соловьёв, Е. Кривощёков и другие.
Строители!.. Их подвиг в годы войны навсегда останется в истории Каменска-Уральского. В зимние морозы и осеннюю слякоть, под палящим летним солнцем они возводили цех за цехом, дом за домом, прокладывали асфальтированные дороги и тротуары. Ещё в 1941 году правительство перебросило в Каменск-Уральский основную часть строителей Дворца Советов, заложенного перед войной в Москве. Вместе с ними прибыл ряд крупных архитекторов и инженеров. Кроме того, в город было направлено более двадцати строительных коллективов. Армия каменских строителей в годы войны доходила, таким образом, до сорока тысяч человек.
Такая концентрация людских сил уже сама по себе говорит о том большом значении, которое придавалось тогда строительству в Каменске-Уральском. И строители ясно понимали задачу, возложенную на них. В годы Великой Отечественной объекты возводились в три-четыре раза быстрее, чем до войны. Миллионами кубометров грунта исчисляются выполненные строителями земляные работы. Они уложили десятки миллионов кирпича, проложили многие километры водопровода, канализационной сети, теплотрасс, оштукатурили сотни тысяч квадратных метров стен. Кроме новых заводских цехов и корпусов строители возвели немало жилых домов, здание алюминиевого техникума (он открылся в 1942 году), подготовили к разработке Багарякский карьер, протянули железнодорожную ветку на Соколовский бокситовый рудник. Лаборатория «Уралалюминстроя» разработала технологию изготовления шлакобетонных камней из золы и шлака Красногорской ТЭЦ. В одном лишь 1943 году было уложено 1 миллион 220 тысяч этих камней. За годы войны было внесено более 1080 рационализаторских предложений. Производительность труда в 1940—1944 годах выросла на 180 процентов.
Труженикам «Уралалюминстроя» за успехи в выполнении государственных заданий неоднократно присуждались первые и вторые места во Всесоюзном социалистическом соревновании. Тресту восемь раз вручалось переходящее знамя Государственного Комитета Обороны и ВЦСПС. В 1945 году оно было передано каменским строителям на вечное хранение. Большая группа строителей и монтажников в годы войны удостоилась орденов и медалей Советского Союза. Орден Ленина получили сварщики В. Уманец и Н. Косинов, плотник И. Горелов, начальник конторы «Строймонтаж» В. Чернобаев, начальник «Уралалюминстроя» А. Прокофьев, главный инженер треста А. Караблинов и другие.
От месяца к месяцу Каменск-Уральский увеличивал выпуск алюминия. С берегов Исети шли поезда с трубами для танков, артиллерийскими гильзами, патронной лентой и другой продукцией, в которой нуждался фронт. В городе были организованы новые предприятия — заводы металлургический (он начал возводиться ещё перед войной), «Строймонтажконструкция», швейная фабрика... В восемь с половиной раз увеличили каменцы в годы войны выпуск продукции (для справки: весь Урал — в 3,6 раза).
Много лет спустя после войны известный советский поэт А. Твардовский проникновенно писал:
Когда на запад эшелоны,
На край пылающей земли,
Ту мощь брони незачехлённой
Стволов и гусениц везли,
Тогда, бывало, поголовно
Весь фронт огромный повторял
Со вздохом нежности сыновней
Два слова: «Батюшка Урал...»
Это сказано и о каменцах. Трудящиеся города на Исети сделали во время войны всё для того, чтобы Урал стал опорным краем нашей державы. При этом ещё раз следует подчеркнуть, что основную часть рабочих — алюминщиков, трубников, строителей, энергетиков составляли женщины и подростки. Нередко в ту пору в цехах можно было встретить 12—15-летних ребят, стоявших у токарных и других станков, у верстаков на деревянных ящиках-подставках (иначе они не доставали до механизмов управления). В школах ФЗО подростки проходили ускоренный курс обучения. Одну из их партий составили юноши и девушки из Закавказья. Движимые патриотическими чувствами, они приехали в наш суровый край, чтобы пополнить ряды уральского рабочего класса. Многие из них, кстати, навсегда остались в Каменске-Уральском.
Днём и ночью, не жалея ни сил, ни времени, ни здоровья, ковали каменцы оружие победы. То было время всеобщего патриотического порыва. И выражался он не только в самоотверженном выполнении трудового долга перед страной. Предметом особой заботы каменцев стал расположившийся в городе госпиталь для раненых бойцов. А сколько тёплых вещей, других подарков отправили трудящиеся, особенно женщины и дети, в действующую армию!..
В дни наивысшего напряжения боёв под Сталинградом по примеру саратовского колхозника Ферапонта Головатого каменцы, как и все советские люди, развернули сбор личных средств в фонд Красной Армии. Собирали деньги трудящиеся всех предприятий и учреждений. Собирали домохозяйки, собирали дети. Алюминщики, например, внесли 2 миллиона 258 тысяч рублей. В результате в советской авиации появилась эскадрилья самолётов «Уральский алюминщик». На средства, собранные жителями города, была построена танковая колонна «Рабочий Каменска-Уральского». Писатель и литературовед Иван Новиков, живший тогда в городе, провёл в рабочих клубах серию платных пушкинских вечеров. Вырученные таким образом сто тысяч рублей были переданы на строительство боевого самолёта «Александр Пушкин».
(...)
Весной 1943 года трудящиеся трёх уральских областей — Пермской, Свердловской и Челябинской — по предложению коммунистов решили создать добровольческий танковый корпус и снарядить его всем: от пуговицы на гимнастёрке бойца до грозных танков. Каменцы приняли в формировании корпуса самое активное участие. Свыше двух тысяч человек, в основном коммунисты и комсомольцы, изъявили желание сражаться в его рядах. 250 из них начали свой боевой путь в составе соединений Уральского добровольческого корпуса, приняв участие в беспримерной танковой битве на Орловско-Курской дуге.
(...)
Навсегда останется в памяти каменцев имя служащего станции Синарская Григория Павловича Кунавина и бессмертный подвиг, совершенный им при освобождении братского польского народа от гитлеровского ига. Он повторил геройский поступок Александра Матросова.
(...)
Президиум Верховного Совета СССР присвоил Григорию Павловичу Кунавину звание Героя Советского Союза. В Каменске-Уральском, откуда он ушёл на фронт, его имя носит железнодорожная школа № 60. Школьники создали музей Кунавина, где собраны письма однополчан, рассказы его родственников, фотодокументы. Имя героя присвоено и одной из железнодорожных станций на территории города. В центре Каменска-Уральского, на проспекте Победы, высится памятник отважному воину (автор — свердловский скульптор В. Егоров). Солдат навечно замер в боевом порыве. Он в походной плащ-палатке, с автоматом в руках...
Все 1418 дней Великой Отечественной войны участвовали в тяжёлом ратном труде каменцы. 6982 из них награждены орденами и медалями. А Сергей Николаевич Соболев, пройдя огненный путь от Москвы до Берлина, закончил войну на Эльбе, участвовал в параде Победы на Красной площади в Москве.
Но многих, ушедших с оружием в руках на защиту Родины, не дождались родные и близкие. Они геройски пали на полях сражений. Благодарные каменцы свято чтут их память. Три величественных мемориальных сооружения воздвигли трудящиеся города в их честь — на улице Карла Маркса в соцгороде синарских трубников, в Ленинском посёлке и на площади перед Дворцом культуры алюминщиков. Установлен в Ленинском посёлке памятник и Герою Советского Союза сержанту Илье Васильевичу Абрамову. В дни всенародных торжеств, революционных праздников, в День Победы 9 Мая у этих святых для каждого каменца монументов всегда многолюдно. Сюда идут и стар и млад, чтобы поклониться памяти тех, кто отдал за наше счастье самое дорогое — свою жизнь.
(...)