IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

33 страниц V < 1 2 3 4 > »   
Ответить в эту темуОткрыть новую тему
> Уралмаш
kalinovka
сообщение 17.2.2009, 16:10
Сообщение #21


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата(komendor @ 17.2.2009, 14:41) *

В библиотеке УЗТМ нету? Да и сохранилась ли она?


Наверное, сохранилась. Но доступна только для работников УЗТМ.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 17.2.2009, 16:34
Сообщение #22


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Еще статья. Нашел здесь - http://nauka.relis.ru/11/0211/11211047.htm

Цитата


СОЛЬ ЗЕМЛИ

Очерк первый

"Завод заводов" - так назвал Уралмаш в свое время А. М. Горький. Очень точно. Именно на Уралмаше начиная с 30-х годов ХХ века производилось оборудование, пожалуй, для всех крупнейших предприятий нашей необъятной страны, прежде всего для металлургических, горнодобывающих и нефтегазодобывающих. Хорошо знают уралмашевскую марку и за рубежом. В октябре 2003 года Уралмашу - первенцу тяжелой индустрии России исполняется 70 лет. Конечно, эта дата, как и даты рождения городов, во многом условна. Завод начал выдавать продукцию задолго до официального пуска в эксплуатацию: он проектировался, строился и уже производил первые партии своих изделий. Но мало кто знает, что поначалу Уралмаш проектировался как предприятие сугубо местного значения, а главный машиностроительный завод должны были строить на юге, в Краматорске, - именно там предполагалось создать мощнейшую металлургическую базу. Но обстоятельства и воля людей распорядились иначе, что сыграло неоценимую роль во время Второй мировой войны. Анатолий Михайлович Джапаков, работая с местными архивными документами (многие из них стали доступны совсем недавно) по истории "завода заводов", открыл удивительные страницы летописи тех лет. И, прежде всего, это судьбы людей. Предлагаем вниманию читателей рассказ о первом главном инженере Уралмаша Владимире Федоровиче Фидлере.
В одной из своих автобиографий, написанной в 1926 году, Владимир Федорович Фидлер отметил: "Никогда ни в какой партии не состоял и не состою". И далее: "Непосредственного участия в переворотах не принимал, ибо считал своей обязанностью в критические минуты не покидать своего служебного поста в интересах дела". Столь недвусмысленно высказанное равнодушие к только-только отгремевшим бурям революции и гражданской войны, да еще в то время, когда весьма немаловажно было иметь хоть какие-то революционные заслуги, очень характерно для этого человека.

В этих словах суть нравственной позиции российского технического интеллигента, считающего, что интересы дела, производства, которым он занят, важнее всего для его страны. И время показало: значение его дела и впрямь трудно переоценить.

Когда речь заходит о первостроителях знаменитого Уралмашзавода, то в первую очередь называют директора строительства Александра Петровича Банникова и лишь единицы вспоминают Фидлера. По истории "завода заводов" существует целая литература, но и в ней Владимир Федорович только упоминается, да и то довольно скупо. А между тем он был, ни много ни мало, главным инженером строительства индустриального гиганта, работа которого долгие десятилетия во многом определяла стратегию развития отечественной экономики.

Владимир Федорович Фидлер (он родился в 1881 году в российской провинциальной глуши - городке Чухломе Костромской губернии) - человек замечательный во многих отношениях. Начнем с его родословной. Предки нашего героя, немцы Фидлеры, появились на Руси в незапамятные времена. В восьмом томе "Истории России с древнейших времен" С. М. Соловьева есть упоминание о медике Фидлере, которому царь Василий Шуйский поручил отравить мятежного вождя Ивана Болотникова. "Царь дал Фидлеру лошадь и 100 рублей, обещая в случае успеха дела 100 душ крестьян и 300 рублей ежегодного жалования, - пишет историк, - но Фидлер, приехав в Калугу, открыл все Болотникову и отдал ему самый яд".

О дальнейшей судьбе лекаря Соловьев не сообщает. Доподлинно не установлено, был ли он одним из предков уральского инженера. Зато точно известно: медицинская профессия в роду Фидлеров - фамильная. Об этом, в частности, рассказывает внучка Владимира Федоровича Маргарита Валентиновна Гусева (кстати, тоже врач, живет в Екатеринбурге). Она много лет занимается генеалогическими изысканиями и утверждает, что первые медики, братья Фидлеры, приехали в Москву еще в XVI веке, где их и приняли на службу при дворе Ивана Грозного.

Дед Владимира Федоровича - основатель крупной фармацевтической фирмы "Роде и Фидлер", отец владел в Чухломе аптекой, а за отличие в русско-турецкой войне 1877-1879 годов награжден орденом Святой Анны III степени. Позже был удостоен звания "Потомственный почетный гражданин".

Не менее интересно происхождение матери - Каролины Лидии, урожденной Кант. Она приходилась правнучатой племянницей философу Иммануилу Канту. Родоначальником российской ветви этой фамилии стал младший брат философа - Иоган Генрих Кант.

Каролина Лидия - человек высокой культуры, прекрасно образованный и с весьма независимым характером. В 1897 году, после безвременной кончины мужа, совершила неожиданный для всех поступок, мотивы которого так и остались неизвестными: она сменила лютеранскую веру длинной череды своих предков на православную. Более того, в Костромском женском монастыре она приняла постриг и стала тайной монахиней, живущей в миру под именем Лины Юльевны.

Есть сведения о ее дружбе с братом знаменитого композитора Антона Рубинштейна, Николаем, тоже известным музыкантом и дирижером. Именно по его совету она купила рояль, ставший семейной реликвией, которая перешла по наследству Владимиру Федоровичу. Лина Юльевна вела близкое знакомство с художниками братьями Коровиными. Дружба с одним из них, Константином, продолжалась вплоть до его выезда из страны в 1923 году. В семье долгое время хранились коровинские этюды, впоследствии утерянные.

В такой культурной, высокоинтеллектуальной атмосфере проходило детство будущего крупного советского инженера. В своем роду он стал первым, не захотевшим наследовать фамильную профессию. Его влекли точные науки, техника, и, может быть, именно поэтому родители отдали его не в гимназию, дававшую классическое, гуманитарное образование, а в реальное училище. Окончив его, Фидлер поступил в Томский технологический институт - один из лучших российских вузов начала ХХ века. Учиться ему здесь пришлось с перерывами целых десять лет. Причина - безденежье, в которое семья окунулась после ранней смерти отца Владимира Федоровича. Помощи студент ниоткуда не ждал, более того, аптеку пришлось продать и взять на себя заботы о матери. В 1905 году женился на дочери православного священника, Капитолине Ивановне Аманацкой, и по примеру матери принял православие.

Студентом работал в омских железнодорожных мастерских. Был кочегаром, помощником машиниста и, наконец, машинистом паровоза. Машинисты всегда считались аристократами железных дорог, на овладение этой профессией уходит немало лет, а Владимир Федорович освоил ее параллельно с учебой в институте. В 1905-1907 годах под влиянием революционных событий институт закрыли. Фидлер в эти годы, работая заведующим металлографической лабораторией на Златоустовском казенном заводе, занимался очень серьезными исследованиями снарядных и иных специальных сталей. Вернулся в Томск, продолжал учиться и работал на институтской кафедре механической технологии, заведовал электротехническим отделением некой "Технической конторы "Попов и Зверев".

Рассказываю обо всем этом для того, чтобы читатель понял: в 1911 году, когда Фидлер наконец получил диплом, он был уже не обыкновенным выпускником вуза, которому еще осваивать и осваивать производство. Из институтских стен вышел опытный инженер, обладающий к тому же незаурядным талантом и энергией. И тем не менее последующая его карьера выглядит молниеносной. Он приезжает снова в Златоуст, где сразу же становится начальником инструментального цеха, затем - крупного производства. В 1914 году он, инженер-механик, руководит строительством железобетонной плотины (железобетон еще нечасто применяли в отечественной строительной практике) и успешно справляется со своей задачей. В 1917 году Фидлера назначают управляющим Златоустовскими заводами, он руководит целым комплексом предприятий.

Советская власть в Златоусте установилась только в марте 1918 года, а уже в июне город заняли колчаковские войска. Фидлера заподозрили в большевизме, но, как он писал все в той же автобиографии, "всего на пять минут". Ему пришлось заняться изготовлением боеприпасов и холодного оружия - по существу, сотрудничать с колчаковцами. С наступлением Красной армии завод эвакуировали в Томск. Вместе с тысячами рабочих, с инженерами туда же уехал и Фидлер с семьей. А когда красные взяли и Томск, то именно ему поручили возглавить реэвакуацию завода в Златоуст. Нечего и гoвopить: при тогдашних глобальной разрухе и развале транспортной сети страны задача была сложнейшая. Но он и здесь справился, причем с присущим ему блеском. Тому один пример. Мост через Томь был взорван. Владимир Федорович сделал расчеты и отдал крайне рискованный приказ: проложить рельсы по льду. И лед выдержал, эшелоны прошли! Он действительно "считал своей обязанностью в критические минуты не покидать своего служебного поста в интересах дела".

В стране наступила относительная политическая стабилизация. После череды разнообразных должностей, какие ему приходилось занимать, Фидлер был наконец назначен на свое место - главным инженером Златоустовских заводов (механического, металлургического, керамического). В течение нескольких лет он, по сути, воссоздал все эти предприятия. Были проведены крупные реорганизации, переоборудования, переустройство производств, многие из них значительно расширились, а выпускаемые различные виды продукции по качеству стали отвечать мировому уровню. Во всяком случае, немецкие специалисты с заводов Круппа, приезжавшие в Златоуст, считали, что здесь есть чему поучиться...

Худощавый, среднего роста, резкий и точный в суждениях, никому еще не известный в тихих коридорах Уралпроектбюро, Фидлер прямо-таки вихрем ворвался в размеренную жизнь этой недавно созданной конторы по проектированию уральских заводов. "Что за метеор явился на нашу голову?" - удивлялись сотрудники. А он окидывал взглядом разрабатываемые проекты и ошарашивал безапелляционным: "Это все не то!"

Шел 1926 год, в числе проектируемых предприятий был и машиностроительный завод, которому отводилась тогда очень скромная роль: обеспечивать потребности местных небольших металлургических и металлообрабатывающих предприятий. Главную же металлургическую базу страны решили создать на юге. Понятно, что там же должны были возвести и машиностроительный комплекс, который бы обеспечивал ее. Однако далеко не все согласились с этим. Урал являл собой большие возможности для развития металлургии, требовал, следовательно, и мощного машиностроения. Такой была позиция не только местных властей, но и многих крупных руководителей, ученых в Москве. Фидлер конечно же не мог не знать "великого спора регионов" и отстаивал позицию сторонников промышленного развития Урала.

Тут есть одна тонкость. Это его убеждение, как ни странно, не имело отношения к спору регионов как таковому. Фидлер вовсе не был против развития юга, для чего действительно имелись все резоны. Но он выступал против недооценки развития Урала в индустриализации страны. Оставаясь верным себе, рассматривал проблему не местнически, не политически, а исходя из интересов дела. Вот его слова: "Завод - это живой организм, который рождается, развивается, мужает. Мы сейчас способствуем рождению завода и обязаны позаботиться о "кровати" для него. Но нужно, чтобы это была территория, рассчитанная на взрослого, возмужавшего Самсона, а не детская коляска, которая скоро станет для него прокрустовым ложем". И смело, вопреки указаниям центра, закладывал в проекты многократное расширение заводской площадки, укрупнение цехов и увеличение расстояния между ними, применение оборудования куда большей мощности, чем предписывалось.

Этот человек обладал даром технического предвидения. Он умел правильно просчитать, куда ведет та или иная тенденция современного индустриального развития. "Металлургия идет на укрупнение", - часто повторял он и буквально ужасал проектировщиков задаваемы ми им параметрами. Так, для кузнечно-прессового цеха он потребовал установить самый мощный тогда в Европе ковочный пресс усилием в 10 тысяч тонн. Ему возражали, доказывали, что его просто нечем будет загрузить. "Это сегодня, - отвечал Фидлер, - а завтра?" Из-за пресса разгорелась целая война. Главный инженер включал его в проект, а при утверждении его вычеркивали, но Владимир Федорович включал его вновь и вновь. Вопрос о нем долго висел в воздухе, а Фидлер между тем строил цех, словно пресс уже был у него в "кармане". Он нередко поступал именно так, если верил в свою правоту.

Пресс в конце концов удалось "пробить", как и другое оборудование для цеха - самое лучшее, самое современное. В поисках пресса директор строительства А. П. Банников изъездил множество предприятий Европы и Америки. В том, что завод следует оснащать самой передовой техникой он с главным инженером был согласен. Вообще, в том, что касалось работы, эти люди очень походили друг на друга: оба - фанатики идеи строительства завода-гиганта, оба - прекрасные организаторы, уважаемые и подчиненными и руководством. Они часто и много спорили. Иной раз Фидлер, не скрывая раздражения, говорил: "С этим человеком трудно, как ни с кем". Можно подумать, что с ним самим легко! Но то были споры не антагонистов, а единомышленников, те самые споры, в которых только и может родиться истина.

Рабочий день Фидлера отличался безразмерностью, отдыха он почти не знал. Чуть ли не единственное развлечение - сходить с семьей в оперный театр. В такие вечера, если его пытались задержать на стройке, вежливо, но твердо говорил: "Извините, у меня сегодня опера".

Сослуживцы очень любили музыкальные вечера, время от времени устраиваемые у Фидлеров дома, - на них они приходили с семьями. Владимир Федорович обычно появлялся позже всех. Приходил легкий, стремительный, веселый, от него будто исходила бодрая, живая энергия. Садился за рояль, играл и пел, и все пели вместе с ним. Рояль - тот самый, купленный при содействии Николая Рубинштейна, фирмы "Рониш". На нем красовалось фабричное клеймо с надписью: "Настоящей подписью в клейме удостоверяется, что к этому инструменту была применена самая тщательная работа и безукоризненный материал".

Завод между тем рос. И рос так, как хотел Фидлер, - масштабно, с использованием самых передовых научно-технических достижений, какие тогда были в мире. Большинство своих идей Владимиру Федоровичу удавалось отстаивать. Был у него среди прочих и такой, кстати сказать, аргумент в спорах с оппонента ми: "А если завтра война?" Он при строительстве учитывал возможность такого развития событий с полной серьезностью. Во всяком случае, Сергей Иванович Самойлов, главный инженер Уралмаша в военные годы, говорил о том, что очень разумно был построен завод, будто специально для перевода его на военные рельсы. И как пригодился тот самый 10 000-тонный пресс в экстремальных условиях, когда объемы производства пришлось быстро увеличивать многократно!

Владимир Федорович жил заводом. Не раз повторял: "Это мой первенец, и я отдам ему все, на что способен мой мозг". Во всем, что касалось работы, был бескомпромиссен. Человек высокой культуры, он умел выслушать оппонента, умел и признать свою неправоту. Но когда знал, что прав, - не терпел никакой приблизительности, никаких отклонений и допущений.

Такое его свойство да еще независимость характера породили немало недоброжелателей. Он, казалось, не обращал на это никакого внимания. Фидлер и к работникам быстро набиравшего силу ОГПУ относился без пиетета. Вот случай, один из многих. Произошла авария на только что построенной водонапорной башне. Лопнуло днище бака, и сотни кубометров воды ринулись вниз и смели на своем пути все, в том числе и вооруженного постового. Для обсуждения ЧП главный инженер вызвал к себе в кабинет всех работников, ответственных за состояние башни. Во время заседания вошел сотрудник ОГПУ. Владимир Федорович попросил его выйти: "Сейчас мы устанавливаем причины аварии и пути ее ликвидации. Искать виновных будем потом".

Однажды, когда Фидлер был в Москве, треснула стена заводской лаборатории. Ему сразу сообщили об этом телеграммой. Он прислал ответ: "Ну и что? Еще не одна стена треснет". А вернувшись, узнал, что по этому поводу уже возбуждено уголовное дело, определяются "вредители". Фидлер резко восстал против этого и добился своего. Вообще, в отношениях с ОГПУ он свою позицию формулировал так: "Я главный инженер стройки и в ответе за все. Спрашивайте с меня. А кто меня подвел, с того я сумею спросить". По тем временам сие было непозволительной дерзостью.

К XV годовщине Октября планировали запустить в эксплуатацию механический цех № 1, предмет особых забот и гордости Фидлера. Главный инженер даже заложил в его фундамент металлическую пластину со своим именем. Но участвовать в торжественном выпуске цеха ему уже не пришлось.

В октябре 1932 года Фидлера вызвали на заседание ВСНХ (Высшего совета народного хозяйства), на котором его назначили главным инженером почти уже построенного завода. Для Владимира Федоровича это стало исполнением самых горячих желаний. Он проектировал Уралмаш, строил его и очень хотел работать на нем, любимом детище, так дорого ему доставшемся. Он тут же послал телеграмму в Свердловск о счастливом событии в своей жизни.

Заседание закончилось поздно ночью. Фидлер пришел в гостиницу, и здесь, именно в эти радостные для него минуты, венчавшие годы неимоверного напряжения всех его интеллектуальных и душевных сил, произошла катастрофа - сердечный приступ, смерть...

Что же случилось на заседании? Выступал Серго Орджоникидзе. Говорил о том, что обстановка со строительством заводов тяжелого машиностроения изменилась. Краматорский завод в Донбассе, который планировали запустить первым, отстал. Уралмаш много ближе к запуску. Но проектировался он в более скромных масштабах, чем Краматорский. Инженер Фидлер неоднократно протестовал против этого и, видимо, был прав. Теперь ВСНХ хочет знать, в какой срок Фидлер может реконструировать завод так, чтобы тот мог выполнять укрупненную программу. Деньги для этого будут выделены, сейчас важнее всего сроки.

Фидлер встал и к неописуемому изумлению участников заседания заявил, что реконструкции... не надо. Если ВСНХ сегодня даст повышенное задание, то Уралмаш уже завтра готов приступить к его выполнению. Дело в том, что на те средства, что отпускались, завод строился много мощнее, чем предусматривалось. Затем Владимир Федорович обратился к Орджоникидзе: "А вас прошу отдать меня под суд за то, что я обманывал". Тишина, повисшая после этих слов, прервалась, когда Орджоникидзе встал и демонстративно зааплодировал...

Кремация тела Владимира Федоровича была организована в Москве Наркоматом тяжелой промышленности. Его руководители и ответственные работники несли почетный караул у гроба, установленного в одном из залов Наркомата. В Свердловске урну с прахом после траурной церемонии захоронили в мемориале, где покоилась урна с прахом директора строительства А. П. Банникова, умершего незадолго до того.

Именем Фидлера решили назвать центральную улицу уралмашевского соцгородка, семье покойного назначить персональную пенсию, закрепить за ней служебную квартиру и освободить от квартплаты. Предлагалось учредить две студенческие стипендии имени Фидлера, премию для лучших работников... Ничего из этого в конечном счете сделано не было.

Посмертная судьба главного инженера трагична. 19 декабря 1933 года, через год с небольшим после смерти Фидлера, на заводе вспыхнул пожар - горел кузнечно-прессовый цех, тот самый, укрупненные параметры которого пришлось в свое время так долго и трудно отстаивать. В нем только-только начался монтаж 10 000-тонного пресса, добытого прямо-таки героическими усилиями Владимира Федоровича.

Конечно, стали искать "вредителей". И конечно же быстро нашли. Ими оказались наиболее талантливые инженеры из окружения Фидлера, которых он всегда упорно защищал от всех нападок. На суде Владимир Федорович был объявлен "руководителем контрреволюционной организации". А недавний лидер печально знаменитого РАППа (Российская ассоциация пролетарских писателей), в 1933 году секретарь парторганизации Уралмаша Л. Авербах, никогда не знавший Фидлера, произнес обвинительную речь. "Установлено, что Фидлер был вредителем. Это факт, - заявил обвинитель. -Большое количество вины лежит на Фидлере, но он умер. И очень жаль, что умер, а не мы его расстреляли".

После суда целая толпа "сознательных" рабочих собралась у мемориала и после митинга выбросила оттуда урну с прахом Владимира Федоровича (она считалась потерянной вплоть до 1956 года, когда нашлась на дровяном складе). Сейчас урна захоронена в Екатеринбурге, на Широкореченском кладбище, в могиле жены Владимира Федоровича, под камнем с надписью "Фидлер Капитолина Ивановна. 1983-1967"...

Но надругательства над прахом показалось мало, вскоре семью Фидлера выгнали из квартиры. Начались долгие годы бедствий. Пришлось продать библиотеку, любимый рояль фирмы "Рониш". На детей обрушились репрессии. Сыновей Николая и Сергея отчислили из института. От дочери Нины потребовали отречься от отца и, когда она отказалась, тоже отчислили. Младшего, Алексея, посадили. Капитолина Ивановна сумела встретиться со следователем, который цинично заявил, что Алексей "вообще-то не виноват, но пусть посидит". В 1942 году его отправили на фронт, в штрафной батальон. Он чудом остался жив, вернулся в Свердловск весь израненный, со многими орденами.

Начиная с 1957 года Капитолина Ивановна обращалась во все мыслимые и немыслимые инстанции, но только в 1993 году внучка Фидлера получила справку о реабилитации деда.

*

Да и по сей день имя Владимира Федоровича Фидлера - проектировщика и строителя завода-гиганта, которому своим рождением обязаны десятки, если не сотни, предприятий страны, по сути, в забвении. А ведь именно такие люди составляют соль земли, вершат прогресс и усовершенствуют жизнь человеческого общества.

А. ДЖАПАКОВ, главный специалист управления архивами Свердловской области.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 17.2.2009, 16:37
Сообщение #23


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата


Возвращение имени: Бела Шефлер
Очерк второй

Года два назад в Екатеринбурге, в кабинете заместителя директора музея истории Уралмашзавода Нины Георгиевны Обуховой раздался телефонный звонок. Из Берлина звонила искусствовед Астрид Фольйерт.

- В 30-х годах, - сказала она, - к вам на завод был направлен выпускник знаменитого учебного заведения Германии "Баухауз" - Бела Шефлер. Талантливый архитектор и дизайнер. На этом его следы теряются. Может быть, вам что-нибудь известно о его дальнейшей судьбе?

Нина Георгиевна хорошо знала этот период в истории завода, по архивным документам была "знакома" со многими немецкими специалистами, работавшими тогда здесь. Однако имени Шефлера припомнить не смогла. Хотя и представляла, что значил для европейской, да и мировой истории архитектуры "Баухауз" (в дословном переводе - "строительство зданий"). Но чтобы выпускник прославленной школы работал на Уралмаше!..

- Будем искать, - ответила Нина Георгиевна, подчиняясь скорее исследовательскому инстинкту, чем внутреннему убеждению.

Поиск увенчался открытием. Об этом - и рассказ.

Нынешний читатель, если он неискушен в истории архитектуры, вряд ли что может сказать о "Баухаузе". Между тем об этом учебном заведении пишут практически все энциклопедии. Вот что, к примеру, сообщает Большой энциклопедический словарь, вышедший в свет в 2000 году: "Баухауз", высшая школа строительства и художественного конструирования, основана в Веймаре (Германия) в 1919 г., в 1925 г. переведена в Дессау, в 1933 г. упразднена фашистами. Руководители (В. Гропиус, Г. Мейер, Л. Мис ван дер Роэ) разрабатывали эстетику функционализма, принципы современного формообразования в архитектуре и дизайне, формирования материально-бытовой среды средствами пластического искусства".

Иными словами, создатели школы исповедовали принципы конструктивизма. Они считали: красота есть естественное свойство функционально организованного изделия, и она должна быть доступна всем и каждому. Благодаря своему природному демократизму конструктивизм стал одним из самых заметных художественных течений 20-х годов XX века в Европе, только что пережившей революционные бури. Он широко распространился не только в литературе и искусстве, но и в бытовой культуре. Самыми модными стали считаться выполненные в конструктивистском духе жилые интерьеры, мебель, посуда, одежда.


Здание заводоуправления Уралмаша. Его архитектурный облик создан Белой Шефлером.
Как же возник в Германии "Баухауз" - эта колыбель европейского архитектурного конструктивизма? В 1915 году в Веймаре появилась Художественная ремесленная школа. С приходом туда Вальтера Гропиуса, ставшего потом "звездой" мировой архитектуры (его имя по масштабу дарования сопоставимо с именем знаменитого Корбюзье), школа стала называться "Государственный Баухауз". Ее преподавателей Гропиус называет "мастерами" и принимает в этом качестве среди других ярких личностей нашего соотечественника, выдающегося художника-авангардиста Василия Кандинского. Принимает студентов для обучения живописи и цветоведению. Кроме того, в "Баухаузе" обучали основам скульптуры и сценического искусства, гончарному делу и металлообработке... Столь широкий диапазон дисциплин отражает демократическую идеологию школы, пытавшейся совместить в учебном процессе постижение основ искусства и методики художественного эксперимента с познаниями азов ремесленного мастерства. Предполага лось, что такой синтез знаний и умений позволит выпускникам школы делать многофункциональ ные, дешевые и одновременно высокоэстетичные вещи.

В 1925 году "Баухауз" обосновывается в Дессау, где на деньги городского магистрата строится специальное здание школы (автор проекта - Вальтер Гропиус). Здание создается как зримое воплощение принципов конструктивизма. Но работать в аудиториях нового учебного корпуса Гропиусу не пришлось: в Германии постепенно меняется политическая атмосфера, в которой все меньше и меньше остается свободы. И основатель школы со своими либеральными идеями вынужден эмигрировать. Похожая судьба постигла и его преемника - Ганнеса Мейера. Победа национал-социалистов на выборах в органы городского управления Дессау вынудила "Баухауз" переехать в Берлин. Однако дни школы сочтены. В 1933 году третий директор, архитектор с мировым именем Мис ван дер Роэ объявляет о роспуске "Баухауза": фашистский режим не мог терпеть существования в тоталитарном государстве такого очага свободомыслия. Мастера и студенты эмигрируют почти в 20 стран мира. В СССР приехала самая большая группа баухазовцев - 23 человека: преподаватели и студенты. Многие, правда, вскоре уехали из нашей страны, но некоторые остались. Здания, построенные архитекторами "Баухауза" в Западной Европе, Америке, Азии, вошли в учебники по градостроительству, о питомцах школы написаны статьи и монографии. Лишь о тех, кто работал в нашей стране, не было известно почти ничего.

Но после звонка в Екатеринбург Астрид Фольйерт поиск начался. Настойчивость Н. Г. Обуховой и ее коллег по музейной работе была вознаграждена: кое-какие следы баухаузцев обнаружились довольно скоро. Выяснилось, что в Магнитогорске строил жилые кварталы для рабочих Магнитки Клаус Мойманн, в Орске работали Конрад Пюшель, Тибор Вайнер и Филипп Тольцинер. А директор "Баухауза" Ганнес Мейер, оказывается, проектировал в Перми... Наконец, из небытия вынырнуло имя Белы Шефлера.

Биографию Шефлера до 1930 года хорошо знают в Германии. Он родился в 1902 году в Минске, в семье инженера, специалиста лесного хозяйства. Спустя два года семья переехала в Гамбург, где в 1917 году Бела закончил шесть классов гимназии. Потом учился в Государственной заочной школе декоративно-прикладных искусств и работал столяром. В 1922-м вступил в ряды германской коммунистической молодежи, спустя год сражался на баррикадах Гамбурга под началом Эрнста Тельмана, почти шесть месяцев провел в тюрьме, затем амнистирован. Он поступает на строительное отделение "Баухауза". Одно из непременных условий приема в школу - владение каким-либо ремеслом. Шефлер был отличным столяром, к тому же проявил незаурядные дизайнерские способности - о том свидетельствует документ об успешном окончании школы декоративно-прикладных искусств.

В "Баухаузе" Шефлер попал в близкую ему среду, здесь учились выходцы из 29 стран Европы, Америки, Азии. Почти у всех за плечами крепкий жизненный опыт, все увлекались революционными идеями. В 1928 году Бела Шефлер становится членом Коммунистической партии Германии. 1930-й - переломный в судьбе Шефлера. Он завершает обучение и под руководством директора школы Ганнеса Мейера трудится над реализацией крупного проекта - жилого комплекса "Лаубенганг" (в переводе - "крытая галерея"), совершенно нового слова в жилищном строительстве того времени. Было создано комфортабельное и одновременно доступное по ценам жилье для рабочих семей.

За короткий срок в Дессау возведено пять таких четырехэтажных зданий-блоков, в каждом 18 квартир, рассчитанных на семьи из четырех человек. В строительстве использовались самые современные для того времени технологии и материалы. Просторные, с большими окнами комнаты располагались на южной стороне домов. В каждом блоке предусмотрены прачечная, подвальное хранилище, детская площадка. Создание интерьеров во всех помещениях "Лаубенганга" принадлежит Беле Шефлеру, который впервые здесь во всей полноте, как считают исследователи, сумел выразить свои новаторские решения.

Но парадокс судьбы! 1 августа 1930 года, когда в "Лаубенганге" люди праздновали новоселье, от обязанностей директора "Бayxayзa" отстраняют Гaннeca Мейера - автора идеи строительства первого в Германии жилого комплекса для трудящихся. А через некоторое время и деятельность Шефлера объявляют "подрывной". Правительство земли Анхальт высылает его и еще четырех бывших студентов "Баухауза" за пределы своей территории.

Изгнанники нашли приют в Москве, куда их пригласил Главпромкадр ВСНХ: страна начинала индустриализацию и очень нуждалась в специалистах. Группу Мейера назвали "Красной бригадой Баухауза". В СССР тогда знали эту школу, по достоинству оценивали ее идеи, демократическую направленность творчества ее выпускников. И вот что удалось установить. Шефлер, владеющий русским языком (безусловно, заслуга родителей), определяется переводчиком. Вместе с другими он готовит переезд в Москву еще одной группы питомцев "Баухауза". Их восторженно встречают митингами пролетарской солидарности, в Москве и Харькове организуют выставки работ баухаузовцев. Мейер становится профессором Всесоюзного архитектурно-строительного института (ВАСИ), Шефлер - доцентом. Поначалу "Красная бригада" работает над проектами Гипровтуза, а затем расходится по разным коллективам. Немецкие архитекторы полны энтузиазма. Они отказываются от всех привилегий, положенных иностранным специалистам, живут в тех же условиях, получают ту же зарплату, трудятся в том же режиме, что и их советские товарищи. Шефлер приехал с просроченным германским паспортом. Ему предлагают принять советское гражданство. Он без раздумий соглашается. В 1931 году вступает в ВКП(б), затем - в профсоюз. Кроме ВАСИ он преподает в Коммунальной академии, участвует в разработке проектов.


Еще один воплощенный проект Шефлера: бывший Дворец культуры УЗТМ - Уральского завода тяжелого машиностроения. Здесь сейчас находится заводской музей.
Тем временем в Германии конструктивизм объявляют "дегенеративным искусством". Советская печать не остается в стороне и все чаще и чаще клеймит его последователей как оторвавшихся от народа формалист ов. Шефлер не мог этого не замечать. Он видит и другое: в cтpaнe, которую хотел считать своей родиной, нагнетается атмосфера страха, подозрительности, насаждается единомыслие. И вот весной 1932 года появляется любопытный документ, oбнaруженный Н. Г. Обуховой в архивах Уралмашзавода: "ВСНХ СССР. Всесоюзное объединение "Востоксоюзстрой". Путевка. Управление кадров "Востоксоюзстроя" командирует тов. Шефлера Б. М. в распоряжение треста городского строительства г. Свердловска для работы в качестве прораба с зачислением на работу с 20 апреля 1932 г. ..."

Что же случилось? Почему доцент кафедры промышленного строительства ВАСИ - крупного столичного вуза, немецкий архитектор, выпускник школы, известной во всей Европе, еще недавно так горячо встреченный в Москве, внезапно отправляется на Урал, в скромный строительный трест, да еще рядовым прорабом? Об этом можно только догадываться... Вскоре и остальные члены "Красной бригады", в том числе и профессор Мейер, оказываются в разных уральских городах. К сожалению, кроме мест назначения, куда прибыли немецкие архитекторы и дизайнеры, ничего об их дальнейшей судьбе узнать пока не удалось. Шефлер - единственный, о чьей жизни на Урале мы сегодня хоть что-то знаем.

Сотрудники Музея истории Уралмашзавода буквально по крупицам собирали документы, связанные с работой и жизнью Шефлера в Свердловске. Так, в записках, оставленных еще первым директором музея С. Первушиным, они нашли фразу: "...Архитектор Шеглер (так в оригинале. - Авт.) помогал в проектировании гостиницы для иноспецов, с Безруковым (архитектор) они обсуждали внутреннюю отделку здания". Первушин ссылается здесь на свой разговор с П. В. Оранским, начальником проектного отдела Уралмашстроя, ставшим затем главным архитектором уралмашевского соцгородка.

Петр Васильевич Оранский - человек весьма известный. Одаренный архитектор, много сделавший для создания запоминающегося, с ярко выраженной индивидуальностью облика современного Свердловска - Екатеринбурга. Его и по сей день помнят. Конечно, Оранский не мог допустить, чтобы выпускник "Баухауза" работал на строительстве завода, куда его, видимо, и направил трест горстроя рядовым прорабом. Он немедля забирает Шефлера к себе в проектный отдел. Здесь Шефлер работает вместе с инженером Виктором Анфиловым. В своих неопубликованных воспоминаниях Анфилов пишет о Беле Шефлере: "Удивительный был человек! Открытый, общительный, внимательный, вдумчивый".

Из обнаруженных документов также выяснилось, что в 1933-1934 годах Шефлер учился в городском университете марксизма-ленинизма, но курс не закончил. Встретилось упоминание о том, что он был женат на Евгении Карловне Черницкой, у них родился ребенок. Что сталось с ними?

В газете "За уральский блюминг" от 10 мая 1934 года архитекторов, среди них и Шефлера, критикуют за то, что они "слишком долго работают над проектами", оправдываясь тем, что "хотят строить хорошо". В том же издании, но полугодием раньше, Шефлера называют в числе коммунистов, систематически не посещающих именно те партсобрания, в повестке дня которых стоит вопрос о чистке партийных рядов.

Все эти штрихи, конечно, характеризуют в определенной степени Шефлера как личность независимую. Но куда важнее сведения об его непосредственной работе. Они тоже неясны и отрывочны. И тем не менее можно считать установленным, что Шефлер принимал самое деятельное участие в разработке нескольких значимых проектов. Его авторство прослеживается в росписи интерьеров здания, которое и сегодня в Екатеринбурге зовут "Мадридом". Этот дом строился для испанских детей, их ждали из охваченной гражданской войной страны. Да так и не дождались. Потом здание отдали под общежитие для иностранных специалистов, а после (и по сей день) его стали занимать малосемейные заводчане.

Шефлер работал и над созданием нескольких павильонов на уралмашевском стадионе (его главным архитектором был П. В. Оранский). Есть сведения, что Шефлер проектировал архитектурное оформление фасада заводоуправления Уралмаша, где и поныне располагается администрация предприятия. Характерный стиль мастера заметен и во внутренней отделке школы № 22, и трех жилых домов по улице Культуры, главной магистрали уралмашевского района. И, наконец, здание, где сегодня расположен Музей истории Уралмашзавода. Искусствовед Астрид Фольйерт, побывавшая в Екатеринбур ге в 2001 году, считает, что это - зримый образец архитектурного конструктивизма 30-х годов, и оно вполне достойно звания памятника архитектуры. За шесть с лишком десятилетий кто только не обитал в этих стенах! Здесь размещались торговый комплекс и фабрика-кухня, клуб инженерно-технических работников и первый уралмашевский Дворец культуры. Сотрудники музея считают, что одним из авторов этого здания был именно Шефлер. По крайней мере его имя неоднократно встречается в документах, связанных со строительством. Правда, по своей специализации он - архитектор малых форм, дизайнер. Но ведь то были годы ученичества и становления. А в Свердловске работал уже зрелый мастер...


В молодежном общежитии Уралмашстроя. Конец 20-х - начало 30-х годов ХХ века.
Из биографии Шефлера, написанной в Германии, понятно, что характер он имел независимый, всякое приспособленчество ему претило, а значит, и в Свердловске он совершал такие поступки и говорил такие слова, которые вряд ли пришлись ко двору. Что это были за слова и поступки, мы уже никогда не узнаем. Но известно, что в марте 1937 года его исключают из партии, как принятого "с нарушением Устава". В январе 1938 года Свердловский обком восстанавливает Шефлера в рядах ВКП(б). Однако уже 11 февраля того же года Шефлер арестован и в связи с этим уволен с работы. В мае следующего, 39-го, произошло то, что по тем временам можно считать чудом: Шефлера освобождают, поскольку в его действиях "не обнаружен состав преступления". Его восстанавливают на работе и даже по ходатайству руководства выплачивают в качестве компенсации "твердый оклад" за два месяца в сумме 679 рублей. 19 сентября П. В. Оранский пишет в отдел кадров положительную характеристику на Белу Шефлера. Из управления капитального строительства завода Шефлера переводят архитектором в только что созданный институт "Гипротяжмаш".

Но развязка неминуема. В 1941 году, когда фашистские войска приближаются к Москве, Шефлера арестовывают вновь. Процитирую выписку из постановления Свердловского обкома КПСС от 13 июня 1989 года: "...10 января 1942 г. Орджоникидзевским РК ВКП(б) и 2 февраля 1942 г. Свердловским горкомом ВКП(б) т. Шефлер Б. М. исключен из членов ВКП(б) как арестованный органами НКВД. 2 февраля 1942 г. бюро Свердловского обкома ВКП(б) утвердило постановление, исключив т. Шефлера Б. М. из ВКП(б) как обманным путем пробравшегося в партию... Особым Совещанием при НКВД СССР 3 октября 1942 г. т. Шефлер Б. М. квалифицирован агентом германской разведки и приговорен к высшей мере наказания. Документов, подтверждающих его преступление, в личном деле не имеется. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. т. Шефлер Б. М. реабилитирован. Бюро Свердловского обкома КПСС в партийном отношении реабилитировало т. Шефлера Б. М. (посмертно)".

О том, когда и где приговор был приведен в исполнение, ничего неизвестно. Растворилась во времени и судьба семьи репрессированного, состоявшая, как сказано в документах, "из трех человек".

На улице Калинина в Орджоникидзевском районе сегодняшнего Екатеринбурга доживает свой век ветхое бревенчатое двухэтажное строение, где в одной из комнат жил последние годы Бела Шефлер. В марте 2002 года в Музее истории Уралмашзавода была открыта выставка, посвященная 100-летнему юбилею архитектора. В оформлении выставки сотрудникам заводского музея большую помощь оказали профессора и доктора Веймарского и Рурского университетов, специалисты из институтов и музеев Берлина и Бонна.

Впервые за последние 60 лет имя Белы Шефлера прозвучало в нашей стране открыто. Отныне архитектор Шефлер, талантливый питомец "Баухауза", изгнанный за коммунистические убеждения из нацистской Германии и погибший в СССР, возвращен в нашу историю.

А. ДЖАПАКОВ, главный специалист Управления архивами Свердловской области.

Взято здесь - http://nauka.relis.ru/11/0212/11212084.htm
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 17.2.2009, 18:18
Сообщение #24


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата

Тайна Цзян Цзинго

Очерк третий

Предлагаемый читателям очерк завершает цикл публикаций о времени становления одного из промышленных гигантов нашей страны - Уралмашзавода: "завода заводов", как назвал его Горький. Автор, изучая архив завода, другие архивы Свердловской области, нашел неизвестные документы, которые помогли ему воссоздать жизнь, характер, судьбы интереснейших людей, работавших в 20-30-е годы на Уралмаше.

Это Владимир Федорович Фидлер, главный инженер возводимого завода (см. № 11, 2002 г. - "Соль земли"); талантливый немецкий архитектор, ученик знаменитого в Европе учебного заведения "Баухауз", приехавший в СССР строить социализм (см. № 12, 2002 г. - "Возвращение имени: Бела Шефлер"). И, наконец, последний, третий материал посвящен почти детективной истории жизни сына Чан Кайши - Цзян Цзинго.

Вехи биографии
Цзян Цзинго, президент Тайваня в 80-е годы прошедшего столетия, удивлял западных журналистов своей открытостью и демократичным поведением, столь не свойственным восточным лидерам. Он много ездил, встречался с людьми, его часто видели одетым в самую простецкую легкую курточку с легкомысленной бейсболкой на голове. Это казалось тем более странным, что изрядный отрезок своей жизни - полтора десятилетия (1950-1965) - именно он возглавлял тайную политическую полицию островной чанкайшистской деспотии. На него тогда была возложена ответственная задача: сдерживать развитие либеральных настроений в интеллигентских и предпринимательских кругах тайваньского общества (на эту цель работала 25-тысячная армия секретных агентов). На нем же лежала забота об "идейной чистоте" и "политической зрелости" армии - главной опоры режима. Наконец, под его руководством разрабатывались и реализовались диверсионные операции против КНР, или, как ее называли на острове, "зоны, охваченной коммунистическим мятежом".

Но в 1987 году, после смерти президента Тайваня, ЦК Компартии Китая направил соболезнование по поводу смерти Цзян Цзинго, а китайская пресса писала, что его деятельность "отвечала интересам Китая и всей китайской нации и войдет в историю". И дело тут, наверное, не только в том, что, руководя страной, бывший душитель демократических свобод значительно смягчил режим: разрешил поездки к родственникам на континент, ослабил цензурный прессинг, допустил возможность собраний, демонстраций и пр. Главную роль в перемене отношения к тайваньскому лидеру в KHP да и во всем мире сыграли, скорее всего, громадные успехи островной экономики, достигнутые благодаря реформам Цзян Цзинго.

В начале 90-х годов ежегодный средний доход на душу населения составил здесь свыше семи тысяч долларов! И при этом развитие шло в соответствии с прозвучавшим в 80-е годы на весь мир заявлением Цзян Цзинго: "Главный принцип нашего экономического строительства - сокращение разрыва между богатством и бедностью, создание сбалансированного общества. Расширяя экономическое строительство, надо одновременно тщательно сбалансировать цены, что согласимся медленнее развивать экономику, чем ради слишком высоких темпов увеличивать отрыв богатства от бедности и создавать известные социальные проблемы".

Президент Тайваня решил создать не просто богатую страну, а всенародно богатую. Многие усматривали в этом популизм. Но ведь за годы власти Цзян Цзинго идея стала общепризнанным фактом. К миллионам граждан его страны, практически не имеющей природных ресурсов и где только четверть площадей пригодна для сельского хозяйства, а 90 процентов всех энергоносителей импортируется, пришло процветание. Причем добились они его в основном своими силами. Известно, что за 40 лет с начала 50-х годов иностранные инвестиции в экономику Тайваня составили всего 10 миллиардов долларов - слишком мало, чтобы создать такую развитую экономическую инфраструктуру, какой ныне обладает страна.

Время президента Цзян Цзинго пресса окрестила "годами тайваньского НЭПа" и "экономическим чудом". Оно стало плодом либерализации режима в противовес, скажем, эпохе первых советских пятилеток, грандиозные результаты которых были достигнуты, наоборот, усилением репрессий.

В молодости Цзян Цзинго оказался не просто наблюдателем, но активным участником укрепления сталинизма, ревностно служил ему и чуть не пал его жертвой. То были годы формирования политических взглядов Цзян Цзинго. Усвоенное за годы жизни в СССР неизменно оказывало влияние на его решения и поступки всю последующую жизнь.

Коммунист Николай Елизаров
Советский период бурной биографии будущего тайваньского лидера (у нас его называли Николаем Владимировичем Елизаровым) описан вскользь и далеко не изучен. В нем немало загадок. Одна из них - момент возвращения в Китай. До сих пор в деталях не известно, как оно произошло. Однако сегодня уже появились некоторые сведения, позволяющие об этом судить. Автор нашел их в документах, хранящихся в Центре документации общественных организаций Свердловской области и в Музее истории Уралмашзавода, на котором Елизаров работал с 1932 по 1937 год.

В Свердловск, на строительство индустриального гиганта, он попал не сразу. Сначала были Университет трудящихся Востока в Москве (здесь он учился вместе с будущим своим идейным врагом Дэн Сяопином), Казанское танковое училище, Ленинградская военно-политическая академия и, наконец, работа рядовым станочником на заводе "Динамо", а потом заместителем председателя подмосковного колхоза.

Подальше от столицы, на Урал, его убрали, чтобы не раздражать представителей китайских коммунистов в Коминтерне. Несмотря на опубликованное в "Правде" громкое отречение Елизарова от отца - Чан Кайши, они ему не доверяли, более того, требовали его репрессировать. На Уралмаше он поначалу возглавил бюро жалоб, потом стал помощником начальника крупнейшего на заводе механического цеха № 1 и, наконец, исполнял обязанности редактора многотиражной газеты "За тяжелое машиностроение".

На завод он приехал в 1932 году кандидатом в ВКП(б), но в партию его приняли лишь в конце 1936 года, за несколько месяцев до обрушившихся на него несчастий, о которых речь впереди. По-русски говорил чисто, с едва заметным акцентом, в общении был открыт, доброжелателен - простой, компанейский парень. В работе добросовестен и дисциплинирован. Такие качества не остались незамеченными, ему часто поручали читать лекции рабочим, да и в газету его привела, скорее всего, не так уж часто тогда встречающаяся грамотность.

О том, что его отец Чан Кайши - сначала ближайший соратник признанного лидера китайских революционных демократов Сун Ятсена, а после его смерти вероотступник, порвавший с коммунистами и захвативший власть в Китае путем переворота, - мало кто знал. Сам же сын не стремился афишировать это обстоятельство. Впрочем, "глава китайской черной реакции", как писал об отце в одном из своих заявлений Елизаров, приходился ему родителем разве что по крови (на матери Цзян Цзинго, небогатой провинциалке, Чан Кайши женился в 15 лет по настоянию родителей и вскоре после рождения сына развелся с ней).

О том, что Николай Елизаров - самый правоверный коммунист, знал каждый - он не уставал это подтверждать. Прежде всего, его новое имя. В Москве, куда из Шанхая его послал на учебу отец в 1925 году, когда еще был близок с руководителями Советской России, Цзян Цзинго некоторое время жил у старшей сестры Ленина, Анны Ильиничны Елизаровой-Улья новой. Отсюда - фамилия, а отчество - свидетельство духовного родства с вождем революции. И еще раз повторю: он активно участвовал в общественной жизни, не отказывался ни от каких поручений, постоянно выступал на партсобраниях.

Вот несколько цитат из этих выступлений, оставшихся в протоколах собраний: "Наш инженерно-технический персонал молодой по производственному стажу, надо его воспитывать. Наш инженерно-технический персонал стоит в стороне от политической работы цеха... Товарищ Молотов сказал, что не может быть советского инженера и техника, который не участвует в политической и общественной жизни цеха... Наши инженерно-технические работники собраний не посещают! Надо с этим бороться" (14.12.1933 год). "Коммунист Бабин опоздал на 20 минут, Павлов после пьянства не вышел на работу, Лебедев сломал станок и скрыл... Классовый враг действует в наших рядах!" (9.06.1933 год).

Безапелляционная категоричность, энергичный атакующий стиль таких выступлений вполне в духе времени. И Николай Владимирович на собраниях, да и в своих лекциях, говорит напористо, горячо, остро - так, что не может возникнуть и тени сомнения в его коммунистических убеждениях и верности "магистральной линии". А между тем кандидатский стаж, начавшийся еще в Москве, все продолжается. Политическая биография его безупречна. В танковом училище он - секретарь комсомольской ячейки, в Военно-политической академии - член комсомольского бюро. Партийные чистки на заводе он проходит без сучка, без задоринки. И все... кандидат.

Наконец 16 ноября 1936 года появляется его заявление с просьбой "перевести из кандидатов в члены ВКП(б)". В нем Елизаров пишет: "Мой отец Чан Кайши является изменником и предателем великой китайской революции и в настоящее время главой китайской черной реакции. С первого момента его измены я вел борьбу против него". 7 декабря 1936 года на собрании партийной организации типографии и редакции газеты Николая Владимировича принимают в партию, а уже 11 декабря бюро Орджоникидзевского района ВКП(б) утверждает это решение.

Все вроде бы отлично складывается у Елизарова. Не только коммунисты оказали ему доверие, но и "беспартийная масса" избирает депутатом Орджоникидзевского районного Совета депутатов трудящихся. У него хорошая семья. Любимая жена, Фаина Ипатьевна Вахрева, работает тут же, на Уралмаше, подрастает сын Эрик. Работа в газете ему нравится, он со страстью отдается ей, пишет остро. У него много хороших друзей. Ближе всех, пожалуй, семья Аникеевых, глава которой - Федор Павлович - бригадир и комсорг в механическом цехе № 1, это он познакомил Николая с Фаиной.

Но 5 февраля 1937 года (и двух месяцев не прошло после долгожданного вступления Елизарова в партию) бюро Орджоникидзевского РК ВКП(б) снимает его с работы. В постановлении говорится, что в газете "За тяжелое машиностроение", руководимой Елизаровым, допущен ряд принципиальных ошибок. В их числе названы публикации, несправедливо обвиняющие отдельных инженерно-технических работников в грехах, которые они не совершали. Довольно необычная для того момента формулировка. Силу набирала кампания травли советской интеллигенции, в том числе и инженерно-технической. Так что Елизарову ставился в вину, скорее, излишек усердия в реализации генеральных партийных установок, нежели его недостаток.

Существует версия, пытающаяся объяснить появление внезапных гонений на Елизарова: будто бы Елизаров обратился к Сталину с просьбой разрешить ему уехать в Китай. Однако версия эта более чем сомнительна. Что заставило Николая Владимировича рваться на родину? Что ждало его там? От отца он публично отрекся, и тот конечно же об этом знал. "Открытое письмо" Цзян Цзинго, опубликованное в "Правде" 21 апреля 1927 года, стало достоянием мировой печати. Но и китайские коммунисты никак не могли сколько-нибудь по-доброму отнестись к сыну своего злейшего врага.

Куда ближе к истине объяснение, прозвучавшее в выступлении на районной партконферен ции (она состоялась 7 февраля 1937 года) директора Уралмашзавода Л. Владимирова: "Елизаров не знает партийных традиций, - гремел директор с трибуны конференции, - Елизаров не имеет в плоти партийной крови... Тот факт, что он попал под руководство и влияние Авербаха, надолго искалечил Елизарова".

Да, среди друзей Николая Владимировича были и секретарь райкома партии Лев Авербах, и заведующий бюро технического обслуживания Уралмаша Ефим Цетлин. Первый остался в истории как один из создателей и лидер Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП), много сделавшей для удушения всего, что было наиболее талантливо в советской литературе 20-х годов. Второй известен как секретарь ЦК РКСМ. Оба попали в немилость и были сосланы на Урал за приверженность к троцкизму. Оба дали Елизарову рекомендации в партию незадолго до того, как сами были репрессированы. И, скорее всего, именно это послужило причиной преследования Николая Владимировича.

Некоторое время он был без работы, затем с помощью секретаря Свердловского горкома партии М. Кузнецова устроился заместителем заведующего орготделом горисполкома. Но по всему было ясно: арест Елизарова неминуем. И вдруг в мае 1937 года он вместе с семьей таинственно исчезает из Свердловска. Никто не видел его отъезда, никто не знал, куда он уехал. И только в 1940 году Ленинский райком партии начинает искать пропавшего коммуниста, так и не снявшегося с учета. На запрос из НКВД приходит ответ: среди арестованных Елизаров не значится. Затем следует обращение в обком партии, на которое получено довольно странное разъяснение: исчезнувшего следует считать "механически выбывшим". Бюро райкома так и поступает, приняв 12 февраля 1941 года решение "за утерю связей с парторганизацией" считать Елизарова "механически выбывшим" из партии.

В 1937 году только два человека знают, куда он уехал. Более того, они даже сумели проводить его в дорогу. Это все те же верные друзья - Федор и Мария Аникеевы. После исчезновения Елизаровых они однажды получили телеграмму с просьбой прийти на вокзал к экспрессу Москва - Пекин. И пришли. Из вагона вышли Николай с Фаиной и маленьким Эриком. Они ехали в Китай. Как объяснила Фаина, Николая посылают влиять на отца. Много лет Аникеевы молчали и рассказали журналистам об этой встрече лишь в 90-х годах минувшего века, когда стало "можно рассказывать".

Загадочное появление в Москве
Свердловские гонения на Елизарова совпали по времени с недолгим, но значительным потеплением отношений между чанкайшистским гоминьданом и китайской компартией (а значит - и с СССР). Обе крупные китайские политические силы объединились для борьбы с японской агрессией. И как только это произошло, гоминьдановский посол в Москве Цзян Динфу получил от Чан Кайши телеграмму: "Пожалуйста, найдите моего сына и верните его".

Посол тут же обратился в Наркомат иностранных дел СССР. Через некоторое время его разбудили ночью и сообщили, что какой-то человек, отказывающийся назвать свое имя, просит немедленной аудиенции. Посол согласился принять неизвестного - это был Цзян Цзинго. Он сказал, что готов вернуться на родину, но у него нет ни паспорта, ни денег. А кроме того, продолжил ночной гость, "у меня трудности - я женат на русской девушке и женат по любви". Посол пообещал во всем помочь и на следующий день пригласил чету на ужин. Фаина ему понравилась, хотя и показалась "совсем простушкой". Впрочем, как впоследствии рассказывал он журналистам, встретив ее через несколько лет в Шанхае, увидел уже "грациозную леди".

Остается загадкой, как все-таки Елизаров оказался в Москве у ворот посольства. Без паспорта и денег, но уверенный в том, что посол не единожды заклейменного им отца примет его и окажет содействие. И никто не помешал Николаю Владимировичу - да не одному, а с семьей - приехать с Урала в Москву. Он ведь был уже "под колпаком", и за ним приглядывали.

Некоторый свет на эту ситуацию бросает публикация, появившаяся в газете "Аргументы и факты" ("Блейк снимает маску" - № 50, 1990 г.). Это интервью со знаменитым асом разведки Джорджем Блейком, который много лет, занимая важные посты в британской секретной службе, работал на СССР. В числе прочего он рассказал, как во второй половине 30-х годов англичане арестовали в Шанхае советского разведчика, связанного с Рихардом Зорге. "Мистер Икс", как его назвали англичане, несмотря на все их старания, не сообщил никаких сведений, и, в конце концов, они передали его своим коллегам из гоминьдана. Тут-то Чан Кайши и предложил Москве обменять его на Цзян Цзинго.

Джордж Блейк, давно рассекреченный и мирно занимающийся в Москве научными исследованиями, ничем не подтверждает свой рассказ. Но он многое объясняет. По крайней мере, внезапное бесследное исчезновение Елизаровых из Свердловска и ночное появление Николая Владимировича у посольства, как и то, что посол сразу же согласился его принять. Видимо, это было частью операции по обмену советского разведчика на сына Чан Кайши. И НКВД и посол принимали участие в этой операции. И тогда в ней не остается ничего загадочного. Цзян Цзинго в Свердловске не имеет никакой ценности для советского руководства; времена, когда неугодные просто высылались из страны, прошли, в 37-м так легко никто не отделывался. А в обмене есть свои выгоды: возвращается провалившийся разведчик, сам собой разрешается щекотливый вопрос о сыне Чан Кайши - этот лидер вырос в крупную политическую фигуру, пошел на некоторое сближение с СССР, стоит ли портить с ним отношения из-за сомнительного удовольствия наказать еще одного "троцкиста"...

*


Выступая однажды по американскому телевидению, Цзян Цзинго воскликнул: "Уж я-то знаю, что такое коммунизм!". И объяснил, что знает его по опыту жизни в Советском Союзе. Ревностный большевик стал ярым антикоммунистом.

В сентябре 1987 года, незадолго до смерти президента, западные журналисты спросили его: "Что является самым важным, чему вы научились за 77 лет своей жизни?". И вот этот очень пожилой и очень больной, прикованный к инвалидному креслу человек вдруг необычайно оживился и буквально крикнул: "Искоренять коммунизм!". Вот насколько сильными оказались впечатления его молодости, проведенной в СССР в годы становления и победы сталинского режима.

По сути cвoeй любые диктатуры, в кaкиe бы идеологические одежды они ни рядились, имеют много общего. Сходство есть и у тайваньского чанкайшизма с советским сталинизмом. Так что в своей государственной деятельности Цзян Цзинго сознательно или неосознанно, но использовал определенные уроки, усвоенные в молодости. Известно, например, что он был жестким администратором - не чурался массовых арестов и расстрелов. Особенно, когда отец поручил ему важный самостоятельный участок работы - возглавить валютную реформу в стране.

При этом он никогда не стремился к обогащению, не сближался с кругами наиболее успешных предпринимателей и бизнесменов. В чанкайшистской, насквозь коррумпированной чиновничьей среде он был "белой вороной": взяток никогда не брал. На протяжении всей жизни у него не было сколько-нибудь значительной собственности. Даже дома, в которых он жил, занимая весьма крупные посты в правительстве, были казенные.

Зарплату регулярно отдавал жене, которая в Китае получила от Чан Кайши имя Цзян Фанлян. Фан означает "правильная, честная", а лян - "добродетельная". Средства, выдаваемые на представительство и иные личные расходы, обычно раздавал обслуживающему персоналу. После смерти не оставил семье никакого особого наследства. Вдова довольствовалась пособием по случаю потери кормильца и деньгами, получаемыми ею время от времени из государственного фонда взаимопомощи. Жила довольно скромно, никогда не стремилась занять какое-либо место в чиновничьей иерархии, чуждалась всякого вмешательства в работу мужа. Она старалась оставаться только скромной домохозяйкой, всецело занятой заботами о детях и душевном комфорте супруга.
Такой стиль жизни очень знаком нам. В 30-е годы высшие руководители CCCP всячески подчеркивали личную скромность и демократичность в общении с народом. Личная скромность, материальная непритязательность составляли непременные условия пребывания у власти, важный атрибут неразрывного "единения с народом", источник популярности в массах.

Трудно сказать, какие именно глубокие внутренние причины (наряду с американскими рекомендациями) побудили Цзян Цзинго радикально сменить курс от монопольного единовластия к внедрению зачатков политического плюрализма, от антагонистического противостояния материковому Китаю к шагам, направленным на сближение с ним. Но вот истоки продемонстрированного и ставшего реальностью еще при жизни президента приоритета движения к повышению именно общественного благосостояния, к устранению противоречий между богатством и бедностью - не коренятся ли они в идеях, усвоенных совсем еще молодым китайцем в годы его московской и ленинградской учебы?

Идеи эти не могли ему не импонировать. Ведь детство Цзян Цзинго прошло в маленьком провинциальном городке Сикоу, в небольшой бедной семье его матери, брошенной отцом. Чан Кайши вплоть до 1927 года считался одним из самых видных последователей вождя революционной демократии Китая Сун Ятсена, борцом за народное дело. Таким, по крайней мере, знал его сын, еще в 1925 году уехавший в Москву. Ему было тогда всего 16 лет, и вряд ли он мог зрело анализировать и трезво оценивать все, что говорили ему преподаватели марксизма-ленинизма. Но практика строительства социализма, с которой он столкнулся уже в зрелом возрасте, уральский опыт, репрессии, которым подвергались многие из хорошо знакомых ему людей и в чьи жернова чуть не попал он сам, отвратили его от этих методов претворения в жизнь высокой идеи. Юношеские же мысли о справедливом для всех обществе, видимо, не переставали его волновать, и, придя к власти, он принялся их осуществлять. Однако нe так, как об этом говорилось на лекциях, которые студент Цзян Цзинго слушал в Москве, но и не точно по рецептам западных специалистов, а по-своему. Так, как он понимал справедливость: "создание сбалансированного общества".

А. ДЖАПАКОВ, главный специалист Управления архивами Свердловской области.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
komendor
сообщение 17.2.2009, 19:55
Сообщение #25


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 932
Регистрация: 26.10.2008
Из: Екатеринбург
Пользователь №: 3 895



Приятно сознавать, что таких президентов воспитали не где-нибудь, а на Уралмаше!
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
fort
сообщение 17.2.2009, 20:20
Сообщение #26


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3 494
Регистрация: 22.9.2008
Пользователь №: 3 851



да ,да ,слышал об этом пару лет назад.Вроде передача по телевизору была.Бегу в тему "Великие люди Свердловска", надо там запись оставить.


--------------------
Fort716 - это
Виртуальный музей истории Нижне-Исетска и Химмаша
http://www.uralweb.ru/albums/user.php?id=290675
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
fort
сообщение 17.2.2009, 20:33
Сообщение #27


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3 494
Регистрация: 22.9.2008
Пользователь №: 3 851



Цитата
Приятно сознавать, что таких президентов воспитали не где-нибудь, а на Уралмаше

Собственно этим меня и привлекает эта тема.Бывает смотришь по телику всякие интересные события в мире или в Москве, всяких там талантливых артистов или президентов поднимающих экономику.И сначала чувствуешь себя как в какой то глухой провинции, а потом ...на тебе....оказывается все эти люди росли вместе с тобой чуть ли не на одной улице.


--------------------
Fort716 - это
Виртуальный музей истории Нижне-Исетска и Химмаша
http://www.uralweb.ru/albums/user.php?id=290675
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 18.2.2009, 9:21
Сообщение #28


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата


Агеев С. С. Площадь первой пятилетки // “За тяжелое машиностроение”.-2002.-№25.-С.5.

Если сравнить нынешнюю планировку соцгорода Уралмаш с первоначальным проектом, то нетрудно уловить существенную разницу. Прежде всего, в проекте вообще не предусматривалась предзаводская площадь. При этом архитекторы замыслили три улицылуча, расходившиеся в северном направлении от завода (они должны были сойтись в районе нынешней заводской проходной по улице 40-летия Октября). Радиальный принцип расположения улиц соцгорода дополнялся кольцевым, а, точнее, “полукольцевым”, как в центре Петербурга.
Нынешней планировке соцгорода мы обязаны уралмашевскому архитектору Петру Васильевичу Оранскому. Это он детально проработал планировку соцгорода и “привязал” центральную улицу-луч к главному заводскому коридору, что обеспечило рациональные пути к заводу и от завода. А площадь Первой пятилетки стала центром, в которой сходятся основные транспортные магистрали.
На площади Первой пятилетки расположены и самые интересные в архитектурном отношении здания соцгорода. Все они - памятники архитектуры 30-х годов. Исключение - только здание НИИтяжмаша, построенное в начале 60-х годов и ничем не примечательное в архитектурном отношении.
Южная сторона площади.
Первое капитальное сооружение в черте площади - центральная заводская лаборатория (ЦЗЛ, ныне НИОМет), построенная в 1930г. Это первое каменное здание в Орджоникидзевском районе. Построено оно в стиле конструктивизма - модного архитектурного направления в конце двадцатых - начале тридцатых годов. В те годы в Свердловске было создано немало подобных административных и жилых зданий, в основном на двух центральных улицах - Ленина и Малышева. Это обком ВКП (б), почтамт, городок чекистов, киностудия, областной суд и т.д. Такого обилия зданий в стиле конструктивизма нет в других городах России, где архитекторам не дали развернуться. Вот почему наш город называют мировой столицей конструктивизма. И в нашем соцгороде тоже немало замечательных образцов конструктивизма, в том числе на площади Первой пятилетки.
Еще в 1929 г., когда строилось здание ЦЗЛ, вокруг стеной стоял густой нетронутый лес, в котором водилось много непуганой дичи. Ветераны рассказывали, что однажды ночью в Рабочий поселок забрел медведь, который разгромил склад Церабкоопа и съел хранившуюся там патоку. Как раз в центре нынешней площади Первой пятилетки стояла избушка лесника Сабурова.
На фотографии 2, сделанной почти с той же точки, но спустя 2 года, уже видны первые жилые дома по улицам Ильича и Красных борцов. Если сильно увеличить снимок, то на балконах здания по улице Ильича, 2 будет виден лозунг: “Линия партии, Советов - наша линия”. На здании по улице Красных борцов, 1 висит чей-то портрет, скорее всего, Ворошилова. Очень любопытная наглядная агитация на здании ЦЗЛ. Это лозунги: “Пуск завода отметим созданием новых хозрасчетных бригад. Еще выше поднимем знамя соцсоревнования и ударничества”. И еще плакат, на котором изображены уверенно шествующие вперед рабочие под лозунгом: “Шесть условий Сталина - основа большевистских побед”.
“Шестъ условий” - так называлась новая экономическая программа, предложенная Сталиным в 1931 г., в которой была провозглашена политика отхода от уравниловки в оплате труда.
Есть еще две интересные детали: действующий фонтан в сквере и сооружение в виде куба в левой части снимка.
Еще не все цехи завода были пущены, а фонтан в сквере у проходной уже работал! Фонтан этот исправно действовал свыше шести десятилетий, но вот уже несколько лет как о нем просто забыли. Между тем он вполне исправен и для его запуска нужно всего лишь: повернуть рукоятку рубильника в подвале заводоуправления. Что же касается “куба”, то это место первоначального захоронения праха начальника строительства завода Александра Петровича Банникова. Об этом будет подробнее сказано немного далее.
Первоначально в ЦЗЛ располагался штаб строительства завода - Уралмашинострой. Здесь работал главный инженер строительства Уралмашзавода Владимир Федорович Фидлер (он же - автор проекта завода).
Еще одна важная примечательность южной стороны площади - памятник Г. К. Орджоникидзе, торжественно открытый 24 июля 1955г. (скульптор Г.В. Нерода, архитектор А.А. Бойко). Это первый в СССР монумент, воздвигнутый наркому, очень много сделавшему для развития советского тяжелого машиностроения. И сразу же возникает вопрос: “Почему памятник наркому установили только в середине 50-х годов?”, бывший парторг ЦК ВКП (б) на Уралмашэаводе Михаил Герасимович Овсянников так ответил автору этих строк несколько лет тому назад.
- Среди заводских руководителей долгое время не находилось желающих обратиться в ЦК ВКП(б) с предложением о возведении на Уралмаше достойного памятника Г.К. Орджоникидзе. Ведь всем было известно, что нарком умер вовсе не от сердечного приступа, как было официально объявлено. Еще свежи были в памяти события 1937 г., когда наркомат тяжелой промышленности был объявлен рассадником “врагов народа” и “вредителей”, которых якобы прикрывал Серго. Между тем решение о возведении памятника должен был утвердить сам Сталин. И никто не знал, как он отнесется к такой инициативе.
- И все-таки в начале 50-х годов дирекция и партком Уралмашзавода выступили с предложением о возведении на площади памятника Орджоникидзе. Опасения оказались напрасными - никаких вопросов к руководству завода не последовало и вскоре появилось решение, подписанное Сталиным.
Памятник Орджоникидзе установлен как раз на месте усыпальницы А. П. Банникова. На снимке, сделанном вероятно летом 1932 года можно увидеть это сооружение.
Александр Петрович скончался в апреле 1932 года в Москве, в Кремлевской больнице. Какие черные дела творились тогда в “кремлевке” - общеизвестно. А если еще вспомнить, что Банников скончался в расцвете сил, в 36 лет, то поневоле возникают “крамольные” мысли.
Урну с прахом начальника строительства доставили на Уралмашинострой и, под залпы артиллерийских орудий установили в усыпальнице, спроектированной уралмашевским архитектором М. В. Рейшером. Этот куб быстро изготовили из мрамора. На снимке видна доска, укрепленная на усыпальнице. По свидетельствам очевидцев на ней был начертан примерно такой текст: “Здесь захоронен первый строитель и организатор Уралмашиностроя”.
В конце октября 1932 г. строители понесли еще одну тяжелую утрату: в Москве, в возрасте 50 лет, скончался главный инженер Уралмашиностроя Владимир Федорович Фидлер. Врачи поставили диагноз - инфаркт миокарда, но родственники покойного сразу же засомневались в этом. Дело в том, что по рассказам других обитателей гостиницы, в номере, где скончался Фидлер, были слышны звуки борьбы, он звал на помощь, но по какой-то причине желающих вмешаться не нашлось. Тоже темная история...
Прах Фидлера был помещен в ту же усыпальницу на площади Первой пятилетки, только с южной стороны. Но в 1934 г., когда Владимира Федоровича обвинили во вредительстве, было принято решение об изъятии урны с его прахом из усыпальницы. Исполнить это решение не удалось, нашелся человек, который ночью извлек урну с прахом Фидлера и спрятал ее на дровяном складе. Это был главный инженер УЖКХ Виктор Николаевич Анфимов. Только в середине 50-х, когда задули другие политические ветры, он передал урну родственникам покойного. Прах Фидлера захоронили сначала на Михайловском кладбище, но потом часть его пошла под снос. Урну снова извлекли и сейчас она захоронена в могиле жены Фидлера на Широкой речке.
Но и на этом приключения с прахом руководителей Уралмашиностроя не закончились. Когда настало время возведения монумента Г.К. Орджоникидзе, было принято решение перенести урну с прахом Банникова. Вот тогда и появился неуклюжий памятник возле здания НИОМет. Урну переносили ночью, при этой церемонии присутствовала вдова А,П. Банникова - Евгения Георгиевна, представители дирекции, партийного, профсоюзного комитетов завода, городских организаций. Урну нес на руках главный инженер завода Сергей Иванович Самойлов. Он поместил ее в новый памятник и прикрепил табличку с надписью “Организатору Уральского завода тяжелого машиностроения Александру Петровичу Банникову. 1895 -1932”, Повыше была укреплена фотографий Александра Петровича. Позже фотографический портрет заменили на выразительный горельеф. На этом работы по совершенствованию памятника закончились.

Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 18.2.2009, 12:10
Сообщение #29


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата


Агеев С. С. “Печальна судьба и других VIP-персон” // “За тяжелое машиностроение”.-2002.-№30.-С.5.

Площадь Первой пятилетки не всегда была только обширным пространством перед заводом. Для уралмашевцев 30-х годов она была еще и символом приобщения к новой жизни. По дороге на работу, переходя с деревянных тротуаров на благородную брусчатку, они говорили: “Совсем как на Красной площади в Москве”. Сходство с главной площадью страны придавала и мраморная усыпальница, в котором хранился прах Банникова и Фидлера. Это явное подражание Мавзолею Ленина.
И совсем не случайно нашу площадь Первой пятилетки окружают здания в стиле конструктивизма. В 20-е годы в столице было построено около 200 таких домов в этом стиле, прославившем русскую архитектурную школу. “А чем мы хуже.., - рассуждали, наверное, руководители строительства Уралмашзавода. Так появилось в 1934 году здание заводоуправления, спроектированное немецким архитектором-комунистом Бэлой Шефлером. А на северной стороне площади выделяется Дом техучебы, построенный еще раньше, в 1932 году. Правда, это не классический конструктивизм. Длинные балконы - уже явная эклектика. Но здание получилось оригинальным, придающим площади неповторимый вид. К сожалению, при строительстве Дома техучебы использовались далеко не лучшие строительные материалы (шлакоблоки), а перекрытия сделали деревянными. Остается только удивляться тому, что здание да сих пор не обрушилось под тяжестью массивных железобетонных балконов.
Снимок начала тридцатых годов зафиксировал, что Дом техучебы весь увешан плакатами на военную тему: тут и красноармеец, и парашюты, и самолеты, и лозунги, и портреты. К сожалению, фотография эта невысокого качества и разобрать можно лишь один лозунг: “Да здравствует наша родная непобедимая Красная армия - могучий оплот мирного труда народов СССР, верный страж границ СССР”. Рядом с ним - портрет Ворошилова.

Мало уж кто помнит, что к Дому техучебы со стороны площади примыкая небольшой уютный скверик, в котором летом открывалось кафе-мороженое. Похоже, что скверик этот создали для того, чтобы скрыть инженерное сооружение - трансформаторную подстанцию. Она видна на публикуемом снимке и, следует отметить, что внешний вид этого сооружения был весьма оригинальным: где еще вы видели трансформаторную подстанцию, на крышу которой ведет широкая лестница? Мало того, на крыше установили скульптуру девушки с мячом! Впрочем, эта гипсовая девушка исчезла еще в начале 50-х годов, но сквер остался, его ликвидировали только при реконструкции площади в конце 50-х -начале 60-х годов.

Нельзя не упомянуть и очень популярный среди уралмашевцев стенд “под башмак экскаватора”. Располагался он впритык к левому углу Дома техучебы. На этом стенде регулярно обновлялись сатирические листки с карикатурами и стишками в адрес дебоширов, пьяниц, воров. Уралмаш был тогда небольшим поселком, и “героев” сатирических листков знали почти все. Но так ли уж действенна была заводская сатира? Помнится, одно время очень часто мелькали материалы о так называемых “стилягах”, то есть тех, кто пытался следовать моде: носил узенькие брючки-дудочки, ботинки на толстой подошве, клетчатый пиджак. Остался в памяти такой перл местного стихотворца: “Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст!”. Высмеивали стиляг нещадно, что, впрочем, не мешало им каждый вечер собираться в сотне метров от сатирического центра на “Броде”, пятачке в районе улицы Красных партизан. Время от времени там возникали жестокие драки с хулиганами из барачных поселков, прежде всего “молотовского куста”, которые посещали “Брод” с одной целью - отлупить стиляг.
Понятно, такая огромная предзаводская площадь не могла обойтись без скульптуры вождя. И она была воздвигнута на высоком пьедестале на пятачке между улицами Сталина (ныне Орджоникидзе) и Ильича (на этом месте теперь остановка десятого троллейбуса).
Статуя Ленина стояла на этом месте до конца 30-х годов, а потом ее установили в городке энергетиков - Среднеуральске. Почему так поступили - не понятно. Возможно, сочли, что достаточно гипсовой скульптуры “всесоюзного старосты”Калинина, которая была установлена в небольшом сквере перед домом по улице Ильича, 2.
К пуску завода одновременно со статуей Ленина была воздвигнута и трибуна, ее хорошо видно на снимке, на котором запечатлен митинг в связи с пуском завода 15 июля 1933г. Жаль только, что невозможно разобрать, кто расположился на трибуне. Но наверняка там присутствовали секретарь обкома ВКП (б) Кабаков, председатель облисполкома Ошвинцев, секретарь райкома ВКП (б) Косов и, конечно, Михаил Каганович, заместитель наркома тяжелой промышленности (брат Лазаря Кагановича). Именно он и принимал Уралмашзавод в эксплуатацию, о чем раньше стыдливо умалчивали - как-никак почти что “враг народа”. Почти, потому что не дал арестовать себя и вовремя застрелился.
Печальна судьба и других VIP-персон, стоявших тогда на трибуне, все они были объявлены “врагами народа”, арестованы и расстреляны. Так же, как и руководители Уралмашзавода, стоявшие тогда бок о бок с ними на трибуне.

Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 19.2.2009, 10:41
Сообщение #30


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Let's continue our excursion.

Цитата

Агеев С. Дом, в котором жил рабочий // За тяжелое машиностроение.-2002.-№34.

Поселок машиностроителей просыпался по гудку заводской ТЭЦ. Он раздавался ровно в семь утра и его монотонный ревущий бас то усиливался от порывов ветра, то ослабевал. Но слышно его было в любую погоду - и в дождь, и в бурю. Целую минуту гудок проникал через окна и стены, будя спящих уралмашевцев. Через полчаса гудок повторялся. Он напоминал, что пора кончать завтракать, надо собираться на работу. Без пяти минут восемь гудок звучал предпоследний раз. Это было уже последнее предупреждение. Всем, кто находился далее пяти минут ходьбы от завода, следовало бежать со всех ног. Ровно в восемь гудок звучал в последний раз, и на проходных начинали записывать опоздавших. А там уже начальство решало, что делать с ними. В годы войны за опоздание отдавали под суд (точнее, военный трибунал), решение которого было заранее известно: исправительно-трудовой лагерь.
- “Бежишь, задыхаешься, завязки от кальсон по земле стучат: “хлоп”, “хлоп”-... И некогда их подвязать, Лишь бы проходную до последнего гудка проскочить!” -рассказывал автору знатный уралмашевскнй кузнец, известный всей стране стахановец 30-х годов. В начале войны о его заслугах опубликовала очерк в “Известиях” знаменитая писательница Анна Караваева. Но никакая слава не освобождала от суровой ответственности за нарушения трудовой дисциплины.

Сейчас это трудно представить, но тогда у абсолютного большинства уралмашевцев часов не было: ни наручных, ни карманных. ни будильников. Зато почти в каждой семье висели на стене “ходики”, которые приводились в движение гирей, подвешенной на цепочке. С годами механизм часов изнашивался и “ходики” начинали отставатъ. Тогда к гирям привязывали еще что-нибудь тяжелое. Но точность хода часов от этого не улучшалась. Так что заводской гудок являлся очень важной частью повседневной жизни.
В тридцатые-сороковые годы уралмашевский поселок был совсем небольшой, с севера он ограничивался улицей Победы. Причем, улица Сталина (ныне Орджоникидзе) доходила только до улицы Калинина, а дальше простирался большой пустырь, его застроили с помощью военнопленных после войны. До улицы Победы доходили улицы Молотова (40-летия Октября), Индустрии, Сулимова (Стахановская), Ильиче и Перекопская (Кузнецова). Так что большая часть заводчан проживала в пятнадцати - двадцати минутах ходьбы от проходной, и после первого гудка можно было успеть позавтракать, одеться и обуться (никакого транспорта внутри поселка еще не было).
Но каково было подняться с постели после многочасовой рабочей смены! Ведь работали в годы войны так: двенадцать часов - ежедневная рабочая смена (без выходных), потом обязательные два часа сверхурочных работ, потом необязательные два часа сверхурочных (попробуй, откажись!), а затем оставались в цехе, пока мастер не отпустит. Поэтому многие и не шли домой, ночевали прямо в цехах. Впрочем, была возможность выбора: поменять голодный, выматывающий все силы трудовой фронт на окопы. Тех, кто отказывался работать по 16 и более часов в сутки, завод “разбронировал” и уже через несколько часов о-казчик получал повестку от военкомата явиться на сборный пункт с вещами.
При строительстве завода и соцгорода сильно сэкономили на последнем. Главным был завод, а все остальное финансировалось по остаточному принципу. К 15 июля 1933 г., когда пустили завод, построили совсем намного капитальных кирпичных домов по улицам Ильича, Краснознаменной, Красных борцов, Кировградской, Стахановской, да еще “дом-пилу” по улице Сталина. Правда, срубили много двухэтажных деревянных домов, сложенных из бревен (часть из них еще сохранились). Жить в таком доме считалось тогда удачей - они хорошо держат тепло. Но гораздо больше людей проживало во “времянках”: землянках, бараках и каркасно-засыпных домах.
Параллельно еще до войны начал отстраиваться и так называемый “частный сектор”. Рабочим и специалистам завод давал небольшую ссуду на строительство своего жи-лья и обеспечивал их строительны-ми материалами. Но средств было так мало, что построить на них можно было только деревенскую избу, Такими домиками с крохотными приусадебными участками застроен поселок Веер и территории западнее улиц Бакинских комиссаров и Донбасской.
Понятно, что застройка соцгорода велась в соответствии с планом, который предусматривал три зоны застройки. В первой, непосредственно примыкавшей к площади Первой пятилетки, каменные здания. Во второй,-деревянные, рубленые и каркасные дома. А в третьей, на периферии поселка, - индивидуальные дома.

Надо отметить, что проектировщики соцгорода сильно ошиблись в прогнозе численности его жителей. Согласно проекту, датированным 1933 г, в соцгороде Уралмаша должны были проживать всего 11 тысяч человек, а в перспективе, в cepедине 50-х годов - 24 тысячи. Эта численность была превзойдена еще в предвоенные годы, а сейчас на Уралмаше проживает около 180 тысяч человек.
Скудость отпущенных на строительство жилья средств вынудила руководство стройки пойти на массовое возведение каркасно-эасыпных домов. Первые из них начали строить в 1930г. по улицам Индустрии и Стахановской, затем, с 1931 г. начали застраивать улицу Молотова от Калинина до Победы (по четной стороне). Всего в начале 30-х годов было построено свыше 100 каркасных домов и больше их уже не строили.
Каркасные дома были рассчитаны всего на 20-25 лет, но жилья на Уралмашзаводе всегда не хватало, и поэтому их массовый снос начался только в 70-е годы, а за-кончился в начале 80-х. В каркасных домах выросли несколько поколений уралмашевцев, и поэтому стоит рассказать о них подробнее. Тем более, что сейчас их на Уралмаше нет, и молодые читатели уже не представляют, о чем идет речь.
Каркас двух- и трехэтажных домов делался из толстого бруса, а стены - из двойных деревянных щитов, между которыми насыпались опил и известь. Все детали домов очень быстро изготавливались поточным методом на заводском деревообрабатывающем комбинате, так что на строительной площадке оставалось только собирать их с помощью ручного крана, - “журавля”. Для ускорения строительства от деревообрабатывающего завода проложили узкоколейку к площадкам, где строились жилые дома по улице Молотова. Уклон местности позволял груженым вагонам самим скатываться до нужного места.
Ориентация на строительство каркасных домов позволила существенно расширить заводской жилой фонд. Но каковы были условия проживания в нем? Каркасные дома были квартирного типа, с канализацией и водопроводом, но с печным отоплением. Почти все квартиры в каркасных домах были коммунальными, обычно одна семья занимала одну комнату, а комнат в квартире было четыре. По свидетельству В. Н. Анфимова, принимавшего непосредственное участие в строительстве соцгорода Уралмаш, в 1931 году в восьми новеньких двенадцатиквартирных домах по улице Молотова разместили 400 (!!!) семей. А ведь семьи тогда были, как правило, многодетные. Так что условия проживания в каркасных домах были немногим лучше, чем в бараках.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 20.2.2009, 14:40
Сообщение #31


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата
Агеев С. Любимой улицей пройду под разными названьями // За тяжелое машиностроение.-2002.-№36.-С.5.

Многое отличает жилые кварталы Уралмаша от других районов Екатеринбурга. Прежде всего, наш соцгород это вовсе не типовой “спальный район”, вроде Юго-Западного или Ботанического. У него свой неповторимый облик, созданный еще в годы первых пятилеток. Собственно, это и есть настоящий Свердловск в отличие от географического центра города, которому так и не удалось избавиться от черт старого Екатеринбурга.

Создатели Уралмашзавода были искренне убеждены в том, что строят совершенно новое общество, где все будут жить хорошо. Надо только выполнять и перевыполнять пятилетние планы для успешной индустриализации страны. Поэтому и жилые кварталы Уралмаша замышлялись именно как соцгород, как город будущего, где есть все необходимое для отдыха людей: с просторными и прямыми улицами, зелеными скверами с фонтанами, прекрасными школами (в том числе и музыкальной), библиотеками, детскими яслями, самым крупным в городе кинотеатром (к тому же еще и звуковым), Дворцом культуры, самым большим стадионом.. Даже огромная фабрика-кухня предусматривалась, чтобы рабочие и инженеры не тратили свое драгоценное свободно время на приготовление еды.
Романтика начала тридцатых годов отразилась и в наименованиях улиц соцгорода. Где вы еще найдете на столь ограниченном пространстве такую коллекцию улиц: Стахановская, Индустрии, Авангардная, Машиностроителей, Новаторов, Культуры, Социалистическая, Коммунистическая?
Среди строителей завода было немало участников гражданской войны. Отсюда и улицы Красных партизан, Красных борцов, краснознаменная, Восстания, Бакинских комиссаров (кстати, самая длинная на Уралмаше, ее протяженность 3, 5 километра).
К этой “революционной” группе относится и улица Победы. Многие думают, что это название связано с победой в Великой Отечественной войне. В восьмидесятые годы партком Уралмашзавода даже установил на всем протяжении улицы щиты, на которых разместил информационные материалы о вкладе уралмашевцев в Великую Победу. Но улица Победы появилась на карте города еще в 1933 г., когда на ней построили пять жилых домов. Так, что тот, кто придумал это название, явно подразумевал победу пролетариата в гражданской войне.

Особая группа - это улицы, названные в честь руководителей партии и правительства. Без этого в тридцатые годы невозможно было представить новый жилой район. Сейчас на карте соцгорода сохранились только улицы Ильича, Калинина и Орджоникидзе, а раньше “именных” улиц вождей было значительно больше. Прежде всего, главную улицу соцгорода, продолжение главного заводского коридора, назвали в честь вдохновителя пятилетних планов индустриализации страны И. В. Сталина. Тогда же на карте появились улицы Ильича и Калинина. При этом улица Ильича в первой половине тридцатых годов была самой привилегированной. В ее кирпичных домах селились инженеры Уралмаша и иностранные специалисты, рабочие-стахановцы. Там же жил и директор завода.
Еще две улицы, ведущие к заводу, получили имена Ворошилова и Молотова. Надо отметить, что Ворошилов, Молотов и Калинин посещали Уралмашзавод, когда он еще строился, и оказали строителям существенную поддержку. Так что и эти названия отнюдь не случайны. Позже, когда был разоблачен культ личности Сталина, а затем и “антипартийная группировка”, в которую входил В. М. Молотов, названия некоторых улиц поменяли. Проспект Сталина стал проспектом Орджоникидзе. Не повезло улице Молотова, ее переименовали в улицу 40-летия Октября. Что уж это за дата такая выдающаяся? Или - не лучше - вместо улицы Ворошилова появилась улица 22 партсъезда. Кошмарные названия, конечно, но к ним как-то привыкли.
В самом начале тридцатых годов на Уралмаше были еще две именные улицы, о которых давно забыли: Блюхера и Сулимова. Об этом теперь знают только работники музея Истории Уралмашзавода. Эти наименования тоже вполне логичны и вписываются в сложившуюся топонимику соцгорода (топонимика - совокупность географических названий какой-либо территории). Боевой путь Блюхера в гражданскую войну был связан с Уралом и поэтому одна из улиц соцгорода была названа в его честь. Но в 1932 году после смерти главного инженера строительства завода, ее переименовали в улицу Фидлера (наверное, к тому времени все улицы Уралмаша уже получили свои названия). Но улица Фидлера тоже просуществовала недолго: в 1934 году Владимир Федорович был объявлен “вредителем”, и с тех пор эта улица называется социалистической.
Что же касается улицы Сулимова, то это был явно знак признательности заслуг Данилы Егоровича, председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР. Ранее он возглавлял Уральский обком ВКП (б) и без его энергичной поддержки навряд ли было бы утверждено решение о строительстве Уралмашзавода в Свердловске. В 1937 году Сулимов был объявлен врагом народа и расстрелян, а улицу, названную в его честь, переименовали в Стахановскую.
И еще немного о переименованных улицах Уралмаша. Сотрудница музея Истории Урамашзавода Н. Г. Обухова представила редакции “ЗТМ” любопытную справку. Оказывается, улица Красных партизан сначала называлась Урало-Кузнецкой, видимо, как напоминание об официальной цели строительства Уралмашзавода - создании Урало-Кузнецкого комбината. Название было явно неуклюжим, так что переименование улицы вполне объяснимо. Улица Авангардная прежде называлась улицей Уральского пролетариата. Логика этого переименования тоже вполне понятна: одновременно неподалеку возникла улица фактически с тем же название - Уральских рабочих.
Улица Бакинских комиссаров до 1943 года называлась улицей Коминтерна, но после того, как И. В. Сталин разогнал Коминтерн, это название пришлось поменять.
“ЗТМ” уже писала о том, что некоторое время улица Кировградская называлась улицей Кирова (а еще ранее - Садовой). Но в Свердловске после убийства Сергея Мироновича оказалось две улицы Кирова. Поэтому на Уралмаше и появилось созвучное название: улица Кировградская.
Была раньше на Уралмаше еще и улица Красногвардейская, небольшая, всего в два квартала между Кировградской и Уральских рабочих. Дальше, в сторону Веера, она называлась улицей Ломоносова. В конце 50-х годов название Красногвардейская исчезло с карты Уралмаша, осталась только улица Ломоносова. Непонятно, почему городские власти предпочли именно этот вариант, но при всем уважении к великому россиянину, названная в честь него улиуа явно не вписывается в топонимику соцгорода. Точно так же как и другое совершенно нелепое название - улица Избирателей.

И еще один любопытный факт. Оказывается, сначала именем Банникова предполагалось назвать улицу, которая теперь называется улица 22 партсъезда. После его смерти в 1932 году, на просеке, прорубленной в лесу, даже укрепили соответствующую табличку. Но потом передумали и теперь эта улица является северной границей “Дворянского гнезда”.
А в общем-то, наш соцгород является совершенно уникальным топонимическим заповедником. Нигде в городе Екатеринбурге не встретишь больше такой концентрации “идеологически выдержанных” названий улиц.
И, как всегда, не обошлось без забавного казуса. В пятидесятые годы на улице Коммунистической появилось Северное кладбище. Почему-то до городских властей так и не дошло, что улица со столь идеологически напыщенным названием не должна вести прямиком к кладбищу. Да и выглядеть она должна получше остальных. На деле же Коммунистическая улица до недавних пор была самой грязной и разбитой в соцгороде.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 20.2.2009, 16:49
Сообщение #32


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата

Агеев С.С. Улица 22-го партсъезда // За тяжелое машиностроение.-2002.-Дек.-№49.-С.5.
Улице этой определенно не везло с названиями. Года три она вообще была безымянной, а в 1933 г. на одной из сосен, окаймляющих улицу, была приколочена фанерка: «Улица Банникова». Но это название не прижилось, так стала называться совсем другая улица.
Двадцать восемь лет ее называли улицей в честь «первого красного офицера» Климента Ефремовича Ворошилова. Его биография считалась образцовой, хотя сам Ленин поругивал Ворошилова за бессмысленные расстрелы, партизанщину и пренебрежение военными специалистами. Но при Сталине официально признавалось, что он прошел "славный путь" от луганского слесаря до главы советского государства. В 1957 г. Ворошилов не угадал: выступил с «антипартийной группировкой» Маленкова - Кагановича - Молотова против Н.С. Хрущева. И проиграл. Хрущев тогда простил старика. А в народе на мотив песни Окуджавы "За что ж вы Ваньку-то Морозова" стали петь новый шансон - "За что ж вы Клима Ворошилова". Были там и такие слова:

А он ходил на Красну площадь
И там во фракцию вступил,
- Ему б чего-нибудь попроще,
А он во фракцию вступил!

В 1961 г., на 22-м съезде КПСС, Н.С. Хрущев все же подверг бывшего Председателя Президиума Верховного Совета СССР уничтожающей критике как ярого сталиниста и одного из организаторов массовых репрессий. С тех пор эта улица называется в честь 22-го партсъезда.
В период пика своей популярности Климент Ефремович Ворошилов неоднократно бывал на строительной площадке нашего завода. И это не случайно: Уралмаш изначально строился не только для выпуска мирной продукции. В секретной части постановления Совета Труда и Обороны от 1927 г. о строительстве Уралмашзавода был раздел и о цехах артиллерийского производства. Их ввели в эксплуатацию даже на год раньше, чем завод в целом, и по этому случаю в начале мая 1932 г. Уралмаш посетил сам Председатель Совета Народных Комиссаров В. М. Молотов.

Побывал Ворошилов на заводе и в конце 1941 г., в самый критический момент, когда почти вся бронетехника Красной Армии была уничтожена. Свой посильный вклад в этот позор внес и бывший нарком обороны СССР, наглядно продемонстрировав полное отсутствие таланта полководца. Но тогда еще правду о войне никто не знал и Ворошилова тепло встретили в мехцехе №1, где он на митинге призвал поскорее освоить выпуск бронекорпусов тяжелых танков (названных, кстати, в его честь «Клим Ворошилов» или, проще, - КВ).

По данным строителя соцгорода В. Н. Анфимова, первый дом на этой улице появился еще в 1929 г. Его назвали клубом имени Сталина. Там была киноустановка и комнаты для клубных занятий. Первое культурное учреждение на Уралмаше представляло собой два барака, соединенные в виде буквы «Т». Здесь проводили досуг обитатели сотен бараков Рабочего и Экскаваторного поселков. Расположен был первый клуб Сталина примерно на том месте, где сейчас на улице 22-го партсъезда стоят дома под номерами 7 и 9. Осенью того же года неподалеку заложили фундамент заводской поликлиники (ныне районная поликлиника №1), а весной 1930 г. - фундамент 18-квартирного Дома врачей (40-летия Октября, 15). Этот дом торцом выходит на улицу 22-го партсъезда. В 1930 г. оба здания уже ввели в эксплуатацию.

Добраться до поликлиники от завода и барачных поселков можно было только по тропкам в густом лесу. Как писал в своих воспоминаниях строитель нашего соцгорода В.Н. Анфимов, «для многих непонятно было, почему так далеко от основного жилья строят поликлинику, зачем так далеко ходить на прием к врачам». Никто не представлял, насколько со временем разрастется соцгород. Тогда же, в 1930 г., начал вырубаться лес на трассе будущей улицы от Дома врачей в сторону озера Шувакиш, а по сторонам от просеки начали строить землянки строители Уралмаша.

В 1931 г. в самом начале улицы построили гараж для грузовых автомобилей, которые стали поступать на Уралмашинострой. Он сохранился до наших дней, это автопредприятие «Лорри».
Тогда же улицу замостили гранитными «пешками» от автогаража до Дома врачей.
Самое интересное здание на этой улице - кинотеатр «Темп». Его изначально задумывали как первоклассный кинотеатр, лучший в Свердловске. Ведь соцгород Уралмаш замысливался как город будущего! Это здание должно было украсить улицу и соцгород. В проекте, его фасад предусматривался двухэтажным, с залом для демонстрации детских кинофильмов на втором этаже. Но вышло все иначе…
Здание кинотеатра заложили в 1931 г., но построить до начала зимы его не успели. Каменную кладку в холода тогда класть не умели, но все же решили рискнуть и до конца зимы успели сделать очень многое, даже крышу основного кинозала успели сколотить. Только с наступлением весны стены здания затрещали: замерзший зимой цементный раствор начал оттаивать и «схватываться», но только снаружи. А изнутри здание оставалось холодным. Тогда в большом зрительном зале установили мощную печь, работающую на коксе, и быстро прогрели помещение. Одновременно, лучшая бригада плотников Уралмашиностроя устанавливала деревянную опалубку вдоль стен («сжимы»), а бригада каменщиков срочно возводила с северной стороны контрфорсы (выступы, укрепляющие северную стену здания снаружи).
Только благодаря этим экстренным мерам здание кинотеатра удалось спасти и сдать в эксплуатацию в 1932 г. Но, к сожалению, от идеи двухэтажного здания пришлось отказаться и кинотеатр «Темп» в архитектурном отношении оказался невыразительным. А северная стена, выходящая на улицу Хмелева, вообще осталась изуродованной.

Через несколько лет после завершения строительства по проекту уралмашевского архитектора М. В. Рейшера оформили фасады здания, которые сохранились в неизменном виде до нашего времени.
Несколько десятилетий, вплоть до постройки киноконцертного комплекса «Космос» в конце 1960-х годов, «Темп» по праву считался лучшим в городе кинотеатром. Первый в Свердловске звуковой, первый широкоэкранный, первый широкоформатный... Все новые кинофильмы показывались сначала в нем, а затем уж в других кинотеатрах Свердловска. Только в «Темпе», да в «Космосе» показывались лучшие фильмы Международного московского кинофестиваля. Проходили и так называемы «недели» французского или итальянского кино… Нынешнему поколению молодежи, живущему в век видеомагнитофонов и Интернета, уже не понять, какое значение имел «Темп» для уралмашевцев. А для тех, кто родился до 1970-х годов, этот кинотеатр был окном в мир. Его посещали семьями и школьными классами, в нем находили приют влюбленные.

В годы войны в «Темпе» месяцами шел фильм «Два бойца». Уралмашевцы смотрели его с восторгом, гадали, где жил, в каком цехе работал один из его главных героев - Саша-с-Уралмаша. Некоторые даже уверяли, что были с ним знакомы. Очень сложно было попасть и на фильм Н. Вирты «Сталинградская битва», где с экрана звучал голос Сталина, задававшего вопрос Молотову: «Вячеслав Михайлович, ну, как там с танками? Меня особенно интересует Уралмашзавод». И дальше, в следующем кадре, зритель слышал слова В.М. Молотова, разговаривающего с директором Уралмаша: «Спасибо, товарищ Музруков! Я сообщил о ваших успехах товарищу Сталину. Он просил передать благодарность Государственного Комитета Обороны и Красной Армии вашим рабочим и инженерам…»
А после войны в «Темпе» крутили немецкие трофеи. Тогда с экрана долго не сходил фильм Георга Якоби «Девушка моей мечты» (снят на студии UFA в Берлине в 1944 г.). Актриса Марика Рекк, снятая в главной роли, свела тогда с ума многих мужчин-уралмашевцев.

Позже, уже 1950-е годы в соцгороде построили еще один кинотеатр - «Знамя» с двумя залами. Но все равно, самым популярным среди уралмашевцев оставался «Темп». Здесь было гораздо уютнее: работал буфет, на сцене большого фойе по вечерам, вплоть до 1980-х годов, играл оркестр, пела эстрадная певица. И в этом отношении наш кинотеатр тоже был исключением. Нигде в городе такого больше не было.
Вошел в историю «Темп» и в связи с трагическим событием в жизни Уралмаша - инсценированным полпредом ОГПУ по Уралу Ильей Решетовым и секретарем парткома Уралмашзавода Леопольдом Авербахом судебным процессом о «поджоге» кузнечно-прессового цеха (в точном соответстви с аналогичными процессами в Москве по «шахтинскому делу», Промпартии, Метро-Виккерс и т.д.). Именно в кинотеатре намечалось провести процесс, да только ничего не получилось: перед самым его началом в кинотеатре произошел пожар. Пришлось везти подсудимых в другое место. Отчего произошел тогда пожар в кинотеатре - не понятно. Народу объяснили, что подожгла та же самая контрреволюционная организация, что спалила кузнечно-прессовый цех. Только, как позже выяснилось, никакой такой организации на заводе не было. Так что, вполне возможно, пожар устроили сами же гэпэушники, чтобы показать свою значимость. Такое тоже в те годы бывало.

Интересно, что напротив "Темпа" когда-то намечалось строительство машиностроительного института, в котором должны были обучаться 3000 студентов. В 1932 г. развернулось его строительство, началось сооружение фундамента, но по каким-то причинам (скорее всего средств не хватило) стройка быстро заглохла. Так что наш соцгород, да и весь Орджоникидзевский район надолго остались без высшего учебного заведения.

И еще два примечательных здания есть на улице 22-го партсъезда.
Во-первых, - баня. Строить ее начали в 1932 г. и закончили как раз к дню пуска завода - 15 июля 1933 г. Интересно, что в архитектурном плане это здание представляет классический конструктивизм, как и ряд других сооружений в соцгороде (по данным музея Истории Уралмашзавода проектировал баню уралмашевский архитектор Иосиф Робачевский). Для того времени это был исключительно важный объект - проживающий в бараках и землянках люд не имел возможности помыться в домашних условиях. Даже в цехах в то время не было душевых. По данным В. Н. Анфимова баню изначально оборудовали котельной с тремя котлами, снятыми с парохода Федор Достоевский». Как уж это удалось строителям Уралмашзавода - остается загадкой. Но впоследствии котлы были законсервированы, а пар стали подавать с заводской ТЭЦ.
Во-вторых, это школа совсем рядом с кинотеатром. Ее построили как школу-семилетку для обитателей бараков Рабочего и Экскаваторного поселков. Примечательно, что фасад здания украсили барельефы школьницы. Их автор - скульптор проектного отдела Уралмашиностроя М. Новаковский, а натурой послужила дочь В .Н. Анфимова - Ирина.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 24.2.2009, 9:00
Сообщение #33


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата
Бриль Ю. Улица Бакинских комиссаров. Белая башня // За тяжелое машиностроение.-2003.-Янв.-№5.-С.5.
В отличие от других улиц соцгорода, улица Бакинских комиссаров начала формироваться только в конце тридцатых годов. По данным строителя Уралмаша В.Н. Анфимова, на плане соцгорода она появилась только в 1935 г.
С 1931 г. в лесу одиноко стояла Белая башня, построенная по проекту заводского архитектора Моисея Вениаминовича Рейшера. Она была установлена на самом высоком месте соцгорода: отметка у основания башни выше, чем отметка площади Первой пятилетки на 20 метров.
Через эту точку и решили проложить новую улицу параллельную улице Молотова (ныне 40-летия Октября), от Машиностроителей до Победы. Первоначальное ее название - проспект Коминтерна. Интересно, что на подходе к улице Победы он должен был влиться в площадь Советов, тот квартал, в котором сейчас размещается рынок «Уралмашевский». На этой площади замышлялось строительство зданий администрации Орджоникидзевского района, суда, прокуратуры, милиции и т.д. Правда, этому проекту не суждено было сбыться - районную администрацию в конце концов разместили на Эльмаше, а суд и прокуратура так и не выехали из неприспособленного к отправлению правосудия здания по улице Ильича, 2. Милиция долго размещалась в Доме техучебы (Орджоникидзе, 1), а затем в деревянном двухэтажном здании по улице Кировградской, но затем обосновалась неподалеку от заводской проходной по улице 40-летия Октября.

В конце тридцатых - начале сороковых годов по проспекту Коминтерна начали оформляться землеоотводы для строительства индивидуальных домов. Тогда же проспект разделили на две части: одна, от Победы до Белой башни, стала называться улицей Бакинских комиссаров, другая, от Белой башни до Машиностроителей - улицей Донбасской.

В середине сороковых годов улицу Бакинских комиссаров продлили до Верхотурского тракта (ныне проспект Космонавтов) и застроили индивидуальными домами. В результате появилась самая длинная улица в соцгороде - ее протяженность 2,5 км.
Кстати, для строительства индивидуальных домов Уралмашзавод выделял своим денежные ссуды, строительные материалы и транспорт. Даже рабочие-строители выделялись заводом! А в деревообрабатывающем цехе можно было заказать столярные изделия: оконные рамы, двери и прочие изделия. Позже, в конце пятидесятых, на пересечении с улицей Кировградской появился так называемый «Самстрой» - кирпичные жилые дома, построенные самими уралмашевцами с помощью завода.
Застройка улицы двух- и трехэтажными домами из шлакоблоков началась только в начале пятидесятых годов (их строили военнопленные). А в 1962 г. по центральной части улицы проложили трамвайные пути. Вначале трамваи ходили только до улицы Победы, где было разворотное кольцо, потом пути продлили до улицы Кузнецова с поворотом на Машиностроителей.

Неподалеку от Белой башни построили лыжную станцию, зимний стадион. Но самым замечательным архитектурным объектом улицы Бакинских комиссаров до сих пор несомненно является Белая башня. Она стала символом не только Уралмаша, но и всего Екатеринбурга.

Справка: Моисей Вениаминович Рейшер (1902 - 1981) работал на Уралмашинострое с 1927 г. Затем, до 1936 г., был заведующим отделом промышленного строительства Уралмашзавода. Лично им, а также в соавторстве с другими заводскими архитекторами, создано немало проектов промышленных сооружений Уралмашзавода. Но самым лучшим, несомненно, является его проект Белой башни, ставшей символом не только Уралмаша, но и Екатеринбурга.

Белая башня

Задумали строить водонапорную башню, казалось бы, необходимое техническое сооружение, только и всего. Однако уралмашевцы подошли к этой затее творчески: башня должна была подняться над всем соцгородом, организовать пространство. Объявили конкурс на лучший проект - победил М. В. Рейшер. И получилось нечто особенное. Как маяк, видна отовсюду, издали радовала глаз прохожего, шедшего по улице Культуры, пока ее не заслонило довольно-таки бездарное здание Дворца культуры.
На эту башню надо водить студентов и показывать ее как воплощенный образец смелой и талантливой технической мысли, шедевр конструктивистской архитектуры. Эта башня символизирует в строительстве новую эру, эру железобетона, демонстрируя возможности нового строительного материала. Высота башни - 35 метров. Четыре железобетонные колонны высотой в 20 метров держат плиту, на которой установлен огромный бак для воды. Объем бака 700 куб. м. Надо сказать, что в 1931 г. это был самый большой бак в мире. Подобный бак был только в Чикаго, но и то меньше на 20 куб. м. Бак варили прямо на месте электросварщики цеха металлоконструкций. Электросварка тогда была еще совершенно новым делом. На Уралмаше в то время гремело имя энтузиаста электросварки В. Е. Волынко, вот он и был основным исполнителем этого гигантского бака. Ему помогали сварщики Урабанский, Лубенец, Шулятьев. Их работу проверили крупнейшие в то время специалисты по сварке профессора Вологдин и Вейс и поставили оценку «хорошо». Бетонные работы вела московская организация «Техбетон».

Еще в 60-е г. башня подавала воду в водопровод, но соцгород так разросся и потребление воды настолько возросло, что даже этот гигантский бак уже был не в состоянии поддерживать нужное давление. И тогда башню отключили от водопровода, а для подачи воды стали использовать другие технические средства. У М. В. Рейшера возникла мысль перестроить башню под кафе, и он даже успел создать проект реконструкции. Вполне возможно, найдется предприимчивый человек и этому эффектному проекту суждено будет осуществиться.
Поднимемся по крутой винтовой лестнице на верхнюю смотровую площадку. Бесцементный кирпич, там, где им заполняли вдоль окон стены, выкрашивается. Этот материал не оправдал надежд строителей. Подойдем к самому краю смотровой площадки, где свистит ветер... Под бетонным козырьком пустота, и этот факт несколько нервирует, опасаешься, достаточно ли прочна конструкция? Кстати, рассказывают, будто архитектор М. В. Рейшер предусматривал только две колонны, но главный инженер Уралмашиностроя В. Ф. Фидлер, не уверенный в прочности конструкции, подрисовал еще две.
Это мы сейчас знаем, проверено временем, что бетон - надежный строительный материал, а тогда, понятное дело, и верили, и опасались. Классический случай из истории архитектуры. Есть в Соединенных Штатах знаменитый дом. Его называют Дом Над Водопадом. Когда архитектор Райт показал проект заказчику, тот со всем согласился, но приказал для надежности поставить колонны под нависающую часть здания. Когда заказчик принимал объект, он увидел колонны и сказал: «Ну вот, я же говорил!». Но, приглядевшись внимательнее, увидел, что опоры немного не доходят до бетонного козырька и нисколько его не поддерживают. Убедившись, что они не нужны, он распорядился их убрать.
Надо было преодолеть в себе психологические стереотипы, чтобы отказаться от опор, которые ничего не поддерживают. Суть творческого человека, видимо, в том и состоит: он находит в себе смелость сделать это.
С высоты башни соцгород как на ладони. Трудно представить, что когда возводилось это сооружение, вокруг стеной стоял лес.

Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 24.2.2009, 15:17
Сообщение #34


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата
Агеев С. С. Взлет и гибель «красного директора». // За тяжелое машиностроение.-2003.-№11.-С.2, 5.
21 декабря 1933 г. на Уралмашзаводе появился новый директор – Леонид Семенович Владимиров, бывший директор Харьковского паровозостроительного завода. За этим вполне мирным названием скрывался один из крупнейших в мире танковых заводов, выпускавший танки серии БТ. Эти машины в 30-е годы составляли основу механизированных и танковых соединений Красной Армии.
Создание танкостроения на ХПЗ – безусловная заслуга Владимирова. До его прихода на это предприятие в октябре 1930 г., танки там вообще не выпускались, а в 1931–1932 гг. началось их массовое производство. За это достижение его наградили редкой тогда наградой – орденом Красной Звезды (в гражданскую войну Владимиров был награжден орденом Красного Знамени). Сам нарком тяжелой промышленности поддерживал директора ХПЗ во всех начинаниях. Кстати, езда с ветерком на «бэтэшке» была болезненной страстью Серго Орджоникидзе.
- Вам же политбюро запретило ездить на автомобиле! – попытались однажды не подпустить его к танку.
- Так это ж не автомобиль, это - танк! – ответил горячий грузин.

Что увидел Л.С. Владимиров прибыв на Уралмаш? Перед ним предстал недостроенный, но принятый со всеми недоделками в эксплуатацию завод, с обширной производственной программой, не подкрепленной реальными техническими возможностями. Да еще к тому же за 2 дня до приезда Владимирова сгорел недостроенный кузнечно-прессовый цех, крупнейший, кстати, на то время в Европе. Заводская кузница была выведена из строя не менее, чем на полгода. Но для того и послал его Орджоникидзе на Уралмаш, чтобы поставить производство.
И вот первая встреча нового директора с командным составом завода. Перед уралмашевцами предстал подвижный человек, с резкими движениями и легкой походкой. Весь его облик свидетельствовал об уверенности в себе и решительности. Бывший командир полка Красной Армии, друг известнейших военачальников гражданской войны И.Э. Якира и Я.Б. Гамарника, заявил тогда: «Я не из тех, кто стреляется. Я из тех, кто стреляет!». Все восприняли это и как намек на слабовольный поступок предыдущего директора И.С. Беленького, застрелившегося в Москве, и как завуалированное заявление: «Отошла коту масленица. Теперь я наведу у вас жесткий армейский порядок!».
Но Леонид Семенович показал себя толковым организатором, а вовсе не солдафоном, тупо требующим выполнения планов, спускаемых сверху. При нем стали забывать укоренившиеся ранее «штурмы», когда люди по несколько недель подряд работали по 12-14 часов без выходных, но результаты, несмотря на энтузиазм, оказывались мизерными.
В душе же он, как уверяли знавшие его люди, все-таки остался человеком военным: беззаветно любил верховую езду на своей кобыле по кличке Аида; хранил дома целый арсенал – пистолеты ТТ, Маузер и Браунинг, тульскую двустволку, холодное оружие. На память о ХПЗ держал на видном месте очки танкиста.
Многие из тех, кто знал Л.С. Владимирова по совместной работе (сейчас никого из них уже нет в живых) вспоминали его крутой характер, безапелляционность в суждениях. По их словам, он часто говорил резкости, отчитывал, подхлестывал - и наедине, и публично.

Л.С. Владимиров подписал немало приказов о строгих наказаниях виновных, но всегда за дело. Вот примеры. «Старший инженер прокатного бюро конструкторского отдела тов. Никулин П.Н. систематически допускал в выпущенных им чертежах значительное количество как размерных, так и конструктивно-технологических ошибок. Приказываю: тов. Никулина за допущенные ошибки освободить от работы в конструкторском отделе и уволить с завода…».
Он подписывал приказы на увольнение мастеров за приписки и самовольное повышение расценок, за присвоение общественных денег. Однажды уволил станочника за то, что тот ударил вахтера на заводской проходной. Но ни в одном из такого рода приказов нет и намека на самодурство.
Некоторые из приказов Л.С. Владимирова не потеряли актуальность и по сей день, например, «О запрещении разрешать на заводе производственные, технические, хозяйственные и иные вопросы с помощью переписки». Уралмашевским руководителям предписывалось: «Все вопросы, возникающие в процессе работы, разрешать путем устного доклада, распоряжений или согласований возникающих вопросов, исходя из интересов дела». И далее: «О всех случаях нарушения настоящего приказа, а также о любителях запасаться разного рода «документиками» вместо разрешения вопросов по существу, сообщать мне».
Всякий хороший труд должен быть отмечен. Это тоже был принцип Л.С. Владимирова. 25 марта 1937 г. он объявил благодарность всем участникам строительства роддома и детских яслей, которые были приняты комиссией с оценкой «отлично». Им были выплачены премии по 1000 руб. – приличные для того времени деньги (оклад директора завода составлял 900 руб.).
Пример Л.С. Владимирова опровергает бытующее до сих пор мнение, что так называемые “красные директора” - люди с военным прошлым, но без специального образования - мало смыслили в организации производства. Их роль сводилась, мол, к жесткому “политическому руководству” и контролю. На самом же деле были среди них и такие, которые умели выбрать в многообразии предлагаемых вариантов, решений, суждений единственно верное и перспективное для предприятия, грамотно поставить задачу, сплотить, организовать и добиться результата. Это ведь совсем не обязательно связано с обширными познаниями в области техники и технологий! В большой мере лидерство - совокупность личностных качеств человека.

Л.С. Владимиров был лихим кавалеристом, но в хозяйственной деятельности считал “кавалерийскую атаку” далеко не лучшим методом решения производственных задач. Он понимал: чтобы все “детали” и “узлы” огромного производства слаженно работали на конечный результат, необходимо четко определить тактику и стратегию движения, подкрепив ее соответствующей организацией дела. С этого он начал и быстро нашел общий язык с коллективом.
И если в 1933 г. Уралмашзавод выпускал единственный вид продукции - доменное оборудование, то затем ежегодно осваивал десятки видов новой техники. В конце 1936 г. уралмашевцы производили 96 видов изделий, 73 из которых ранее в стране вообще не изготавливались.
В день пуска прокатного стана на Чусовском заводе, 15 июля 1936 г., Владимиров заявил: “Уралмаш не только построен. Уралмаш имени Серго Орджоникидзе освоен”. Но в тот же день подписал новый приказ - о доведении внешней отделки еще одного прокатного стана, который находился в производстве, до такого состояния, “чтобы поставленное нашим заводом оборудование было лучше и красивее оформлено, чем оборудование рессорного цеха, поставленного Чусовскому заводу германскими фирмами”.
“Держать руку на пульсе мирового развития техники!” - таково было указание Л.С. Владимирова специалистам Уралмаша. “Нечего греха таить, до сих пор мы мало знаем и плохо используем опыт заграничных фирм. Нередки случаи, когда твердим зады и пускаем в производство устаревшие конструкции или мало оправдавшие себя в эксплуатации”. А чтобы такого не случалось, директор подписал приказ, обязавший конструкторов и технологов изучать иностранные языки.

Далеко не всегда Владимиров поступал в угоду действующим в тот момент идеологическим установкам партии. Напрочь отрицал действенность стахановского движения, приглашал работать на Уралмаш специалистов «из бывших», а то и таких, которых уже признали «вредителями». Да еще расставлял их на самых ответственных постах. Например, Э.В. Клодта, бывшего полковника старой русской армии, видного специалиста по дизелям, укрыл от «органов» на ХПЗ, назначив заместителем начальника танкосборочного цеха, а потом привез с собой на Уралмаш и назначил начальником артиллерийского производства. Владимирова нисколько не смущало, что Клодт был осужден за «вредительство» на Николаевских судоверфях, а наказание в концлагере не отбывал.
«Ерунда, пустая болтовня безответственных людей», - именно так, с солдатской прямотой, он, не стесняясь свидетелей, неоднократно характеризовал распространяемую информацию о вредительстве в промышленности. Все это вскоре становилось известно сотрудникам НКВД, но добраться до члена ЦК ВКП(б) им было не по зубам. Пришлось ограничиться его братом, работавшим простым слесарем на ХПЗ: в 1936 г. его арестовали за «антисоветскую агитацию».
Позволял себе Владимиров и «крамольные рассуждения» с секретарем обкома ВКП(б) И.Д. Кабаковым, что тоже нашло отражение в «деле», состряпанном энкавэдэшниками.
...Но вот наступил 1937 год. Волна террора охватила страну. 17 февраля скончался наркома тяжелой промышленности – то ли сам застрелился, то ли его застрелили. Мало кто верил в официальную версию – смерть от инфаркта.
Устранение Г.К. Орджоникидзе расчистило путь для массовых репрессий в тяжелой промышленности. А Уралмаш стал для энкаведешников особенно лакомым кусочком. Ведь одно дело раскрыть шпионов и диверсантов, скажем, на никому неизвестной пимокатной фабрике, и совсем другое - на стратегически важном заводе страны. Стремительно пустели цеха и отделы завода.
Спрос рождает предложение – в НКВД сыпались доносы на сослуживцев. В цехах даже засекретили списки с зарплатой рабочих, т. к. заметили, что арестовывают прежде всего тех, кто лучше работает и соответственно больше других получает. Видимо, доносы на них писали из зависти бракоделы и лоботрясы.
Но все мало, мало! «Шпионов-одиночек» энкавэдэшники выявляли каждый день. За них уже не давали наград, не повышали звания. А вот раскрытие террористической организации во главе с директором завода, известным в стране человеком - обещало приятные изменения в карьере. Из уголовного дела, заведенного на Л. С. Владимирова видно, как долго, но упорно подбиралось к нему НКВД. Компромат на уралмашевского директора (показания или, точнее, оговоры арестованных) датируются мартом, маем, июнем. Но его пока не трогали. Ходил даже такой слух: в начале 1937 года Л.С. Владимиров присутствовал на заседании Политбюро по делам Уралмаша. По окончании заседания к нему подошел И.В. Сталин и спросил, почему он, Владимиров, такой мрачный. В ответ директор Уралмаша заявил: «Тяжело стало работать. Многих начальников цехов и инженеров арестовали. Оставшиеся работают без энтузиазма…». Сталин пообещал помочь, и действительно в адрес обкома ВКП (б) поступила телеграмма за подписью Сталина: «Не мешайте Владимирову работать».

Пропагандисты – народ дисциплинированный и шум вокруг директора Уралмаша стих. Но аресты не прекратились, из арестованных продолжали выбивать показания, компрометирующие Л.С. Владимирова.
20 мая застрелился Я.Б. Гамарник, 12 июня в подвале Лефортовской тюрьмы был расстрелян И.Э. Якир. Вслед за этим началась новая волна репрессий - арестовывались те, кто так или иначе был связан с ними, «агентами спецслужб Германии».
1 сентября 1937 г. перед рассветом пятеро энкавэдэшников явились и за Л.С. Владимировым. Но жертвы на месте не оказалось. Планы оперативников несколько нарушились – они привыкли брать свои жертвы «тепленькими», плохо соображающими, прямо из постели, а тут пришлось ждать утра.
Примерно в 7 час. 30 мин. к подъезду дома №3 по улице Красных партизан подкатил «Линкольн», за рулем сидел сам Л.С. Владимиров. Тут же к нему подошли двое оперативников и объявили его арестованным. Ну а дальше все было точно также, как и в сотнях тысяч других случаев: боевой командир, дважды орденоносец, сдался без всякого сопротивления тем, кого явно презирал и ни во что не ставил.
Всего несколько минут на сон в сутки после допроса, потом снова бессонная ночь. Допросы, допросы…
Вопрос: «Дата рождения?»
Ответ: «1900, а по документам – 1895».
Вопрос: «Ваша настоящая фамилия?»
Ответ: «Островский»
Вопрос: «А имя и отчество?»
Ответ: «Иосиф Самойлович».
Вопрос: «В связи с чем вы даете о себе неправильные сведения?»
Ответ: «Фамилия Владимиров мне была дана по подпольной коммунистической работе в Одессе, а имя и отчество я сам себе избрал, исходя из того, что мои приятели в детстве называли меня “Ленькой”. Что касается отчества “Семенович” еще в период 1917-18 годов я не хотел афишировать свое еврейское происхождение”.
Впрочем, не афишировал свою биографию он и на Уралмаше и даже пресекал все попытки кадровиков завести на него личное дело: «Я состою на учете в ЦК!». И это в нужный момент здорово сыграло на руку НКВД. «Никакой он не боевой командир! Украл у убитого красноармейца Владимирова документы, в том числе и на орден Красного знамени», - такой слух распустили сексоты НКВД на заводе.
Четыре с лишним месяца в управлении НКВД по Свердловской области шла кропотливая «работа» (точнее подтасовка фактов) по делу N5868 по обвинению гражданина Владимирова Л.С. в преступлениях, предусмотренных статьей 58 УК РСФСР. Как во времена инквизиции главным доказательством виновности служило признание подследственного. Эта цель оправдывала применяемые методы и средства. А следствие вел начальник отделения лейтенант государственной безопасности М.Д. Ерман.
Люди, случайно оставшиеся в живых, оставили воспоминания об этом садисте. Его излюбленным приемом была игра на привязанности арестованных к близким, угроза расправы с ними, если подследственный отказывался подписывать «признание». Этот же прием был применен и к Владимирову, причем успешно.
- Я являюсь руководителем Уральского центра правых и мне лично принадлежит инициатива в осуществлении связей с германскими фашистскими кругами, - подписал такое признание Владимиров.
Но и этого чекистам мало. Для подстраховки нужно, чтобы подследственный взял на себя еще целый ряд тяжких преступлений. Протокол допроса занял 44 (!) листа. И каких только «признаний» в нем нет: умышленное создание массового брака, выбор заведомо неверных марок стали, создание неправильных технологий, неосвоение производственных мощностей завода, создание пожарной обстановки на заводе и даже систематическое отравление рабочих пиролизным газом... Чувствуется, что Л.С. Владимиров был полностью сломлен.
И, уже подписав все, что подсунул ему М.Д. Ерман, он случайно, от сокамерников, узнал об аресте жены.
Все остальное было простой формальностью: к предстоящей выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда ССССР надо было подготовить аккуратно подшитое «дело». И только. А в том, какой будет приговор, можно не сомневаться: управление НКВД по Свердловской области 13 ноября 1937 г. включило Владимирова в список, подлежащих суду по «первой категории», и этот расстрельный список уже утвержден четырьмя подписями: Сталина, Молотова, Кагановича и Ворошилова.
13 января 1938 года Леонид Семенович Владимиров получил копию обвинительного заключения в преступлениях по статье 58 пункты 6, 8, 9, и 11 УК РСФСР. Это шпионаж, террор, контрреволюционная диверсия, совершенные организацией.
Военная коллегия Верховного Суда СССР на закрытом судебного заседания 14 января 1938 г. (оно проходило в Свердловске, на ул. Ленина, 17) не стала утруждать себя выяснением обстоятельств дела, изучением доказательств, которых, кстати и не было. Ни одного! Обошлись без свидетелей и защитника. В результате все заседание заняло только 15 минут. Подсудимому было предоставлено последнее слово, в котором он сказал, что членом контрреволюционной организации не был. В принципе, это ничего не меняло.
Приговор о расстреле Л.С. Владимирова был приведен в исполнение немедленно.

Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
fort
сообщение 24.2.2009, 15:47
Сообщение #35


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3 494
Регистрация: 22.9.2008
Пользователь №: 3 851



немного полемики
Цитата
Всем, кто находился далее пяти минут ходьбы от завода, следовало бежать со всех ног. Ровно в восемь гудок звучал в последний раз, и на проходных начинали записывать опоздавших. А там уже начальство решало, что делать с ними

Но по моему для наших заводов гудок не редкость.На Химмаше его возродили в на рубеже 70-80 х годов.Тоже считали ,что улучшает дисциплину.Расписание почти то же - в полвосьмого ,без пятнадцати, и без пяти минут восемь.Только у нас строже было - после гудка "без пяти" никого не пускали, даже на проходную (завод большой и наивно полагать ,что за пять минут можно добраться до места).Потом в восемь всех снова пропускали ,но на работе они появлялись уже как опаздавшие.

Особых ностальгий никто по поводу гудка на Химмаше не имеет.Сильно на нервы действоал .Как завоет на весь поселок ...и без него тошно ,а тут еще воет,причем громко.

Цитата""""""......Кировградской, Стахановской, да еще ”дом-пилу” по улице Сталина. Правда, срубили много двухэтажных деревянных домов, сложенных из бревен (часть из них еще сохранились). Жить в таком доме считалось тогда удачей - они хорошо держат тепло.""""""

Почему "часть из них еще сохранилась"?А зайдите на Кировградскую - там все такие деревянные бревенчатые дома.Мой дедушка с семьей в середине тридцатых жил на Кировградской 4.Занимал комнату в трехкомнатной (на трех хозяев).Водопровод ,удобства во дворе. Мама этот дом помнит.

Дома эти бревенчатые еще крепкие.Стены по крайней мере.Если им всем сделать капремонт ,то еще столько же простоят.Наверно на Уралмаше решили специально сохранить эти дома для истории.


--------------------
Fort716 - это
Виртуальный музей истории Нижне-Исетска и Химмаша
http://www.uralweb.ru/albums/user.php?id=290675
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
fort
сообщение 26.2.2009, 12:01
Сообщение #36


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3 494
Регистрация: 22.9.2008
Пользователь №: 3 851



Цитата
Создатели Уралмашзавода были искренне убеждены в том, что строят совершенно новое общество, где все будут жить хорошо. Надо только выполнять и перевыполнять пятилетние планы для успешной индустриализации страны


Собственно большая доля правды тут есть.В дореволюционной России было много металлургических заводов.Но что это были за заводы!!! По современным понятиям - полукустарные лавочки.На Сысертских и Нижне-Исетском заводах вплоть до начала 1920х работали древние водяные колеса!!!На других заводах -тоже допотопное оборудование.Выпуск металла измерялся в ...пудах.

Собственно даже коммунистам было ясно , что стране надо очень много металла,в десятки раз больше, чем до революции.А чтоб было много металла -надо строить не заводы ,а целые металлургические комбинаты.Но сами по себе эти комбинаты работать не будут - нужен производитель всего спектра современного металлургического оборудования.Им то и стал Уралмаш .Вот поэтому его и называют "отцом заводов".Магнитка и другие заводы уже появились позже ,и только лишь благодаря оборудованию Уралмаша.Так что создание Уралмаша было верным экономическим шагом.


--------------------
Fort716 - это
Виртуальный музей истории Нижне-Исетска и Химмаша
http://www.uralweb.ru/albums/user.php?id=290675
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 26.2.2009, 18:52
Сообщение #37


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Цитата(fort @ 24.2.2009, 15:47) *

немного полемики

Цитата""""""......Кировградской, Стахановской, да еще ”дом-пилу” по улице Сталина. Правда, срубили много двухэтажных деревянных домов, сложенных из бревен (часть из них еще сохранились). Жить в таком доме считалось тогда удачей - они хорошо держат тепло.""""""

Почему "часть из них еще сохранилась"?А зайдите на Кировградскую - там все такие деревянные бревенчатые дома.Мой дедушка с семьей в середине тридцатых жил на Кировградской 4.Занимал комнату в трехкомнатной (на трех хозяев).Водопровод ,удобства во дворе. Мама этот дом помнит.

Дома эти бревенчатые еще крепкие.Стены по крайней мере.Если им всем сделать капремонт ,то еще столько же простоят.Наверно на Уралмаше решили специально сохранить эти дома для истории.


"Нет ничего более постоянного, чем временное". Бараки прочно, всеми корнями, вросли в нашу русскую жизнь. Мне кажется, они еще лет сто простоят. Ничего не изменится.

У нас еще и весь Эльмаш застроен похожими домишками. Кое-где, даже самые настоящие бараки(!) сохранились. На Корепина еще живы и каркасно-засыпные дома. Есть двух-этажные шлакоблочные, построенные пленными немцами. Хорошо же строили, раз более полувека такие дома стоят без капитального ремонта вообще. Со стороны такие кварталы выглядят как-то особенно уютно, все дворы в зелени. Жилищные условия, естественно, не фонан. В принципе, если все эти кварталы отремонтировать капитально, получится что-то похожее на современные таун-хаусы.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 26.2.2009, 18:55
Сообщение #38


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822



Еще статья.

Цитата

Бриль Ю. Спецы из-за кордона. // За тяжелое машиностроение.-2003.-№12.-С.3.; №13.-С.5.
К управлению Уралмашиностроя подкатил чистенький автомобиль, открылась дверца, высунулась нога в лакированном туфле, поискала места, куда бы ступить. Грязь по колено, ступить некуда. Постояв минут пять, автомобиль развернулся и уехал. Такую легенду рассказывали первостроители о первом отчаянном иноспециалисте, который решился приехать в нашу уральскую глушь. Однако последовавшие за ним оказались не в пример последовательнее. В 1930 г. на Уралмаше появляются первые иностранцы. Для обслуживания иноспецов учредили Иностранный отдел, отдельный магазин и отдельную столовую. По договору им полагалась квартира с ванной и ватерклозетом. По улице Ильича в доме № 7 устроили для них гостиницу.
Сотрудники Музея истории Уралмашзавода взялись подсчитать, сколько иноспециалистов работало на заводе. Пока выявлено 296 человек, работавших в период с 1928 по 1938 г. Из них 182 оказались рабочими-машиностроителями различных специальностей, 12 – строителями, 46 – инженерами-конструкторами. Четверо иностранных граждан занимали руководящие посты в производственных подразделениях, а шестеро трудились парикмахерами и поварами.
Больше всего среди иностранных граждан было подданных Германии – 141 человек. Граждан других государств оказалось значительно меньше: из Чехословакии – 33, Австрии – 25, США – 5, Польши – 5. На Уралмаше работали также граждане Швейцарии, Великобритании (в том числе индийцы), Венгрии, Румынии, Финляндии, Голландии, Эстонии, Греции.

Генрих Затлер. Врата в большевистский рай.

Родился 11 ноября 1895 г. в Кельне. С 1914 г. состоял в социал-демократической партии Германии, в 1920, разочаровавшись в руководстве этой партии, вступил в коммунистическую. Окончил машиностроительную школу в Кельне (1818–1921). По другим данным – вечерние машиностроительные курсы (1911–1914). Работал конструктором на ряде немецких машиностроительных фирм: на «Демаге», у Кваста, Калмана. На Уралмаше – с 1 октября 1930 г. – старший инженер-конструктор.

Генрих Затлер устроился на Уралмаш по объявлению. В одном из немецких журналов прочитал: «Нужны инженеры и техники в Советский Союз». Приехал в Берлин для переговоров. Он уже бывал в торгпредстве в 1925 г., но тогда ему сказали, работы нет. Но вот теперь, похоже, его мечта жить и работать в стране, где нет господ, угнетателей, а есть только товарищи, братья по классу, сбывалась. Этот бритый наголо энергичный товарищ крепко жал и долго не отпускал его руку, и говорил, говорил… разворачивая перед ним фантастическую картину: гигантская, какой еще мир не видел, стройка, машиностроительный заводище, который надо было построить в невероятно короткий срок. Трудности… Да, он не скрывал трудностей. В сущности, это справедливо: пережить лишения, чтобы участвовать в будущем счастье. Генрих слушал с огромным вниманием, задавал вопросы, рассказывал о том, как живут немецкие рабочие, по пунктам обсудили договор -- никаких сомнений не оставалось. Товарищ пришелся по душе Генриху. Когда прощались, он похлопал Генриха по плечу и сказал:
- Я буду не только вашим директором, но и вашим хорошим товарищем.
Как?.. Он говорил с самим начальником стройки! Генрих-то думал, так, агент по вербовке.
Да, это был сам Банников, он лично принимал на работу иноспециалистов. Невероятно, он, рядовой конструктор, работая на «Демаге», ни разу не удостоился такой чести -- разговаривать с генеральным директором. На порог кабинета не пустили бы. Банников сам, не какой-нибудь там слуга, помог упаковать чертежи и сам пошел провожать Генриха с четвертого этажа на первый.
- Желаю вам всего хорошего, товарищ.
В ноябре 1930 г. Генрих покинул Кельн и свое немецкое отечество. Пересекая границу, он увидел огромные врата с надписью: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Вот она – настоящая свобода! В Германии можно было увидеть эту надпись только на лозунгах рабочей демонстрации. Он ехал через страну, жадно вглядывался в окно, видел составы, груженные лесом, строительными материалами, машинами. Страна на подъеме, строилась. С сожалением вспоминал об оставшихся товарищах – что там с ними будет: сокращение производства, безработица.
Банников радушно встретил Затлера, ничего, о чем они говорили в Берлине, не забыл, обсудили все по работе, он сказал:
- Если будут какие недоразумения, обращайтесь лично ко мне.
По контракту было оговорено, что Генрих Затлер как старший конструктор будет ответственным техническим руководителем группы, которая занималась проектированием прокатных станов. Пока заказов не было, он проектировал ножницы для резки полосового железа, потом делал комплектный проект блюминга со всеми вспомогательными механизмами. Ему был назначен персональный оклад 850 рублей. Хотя по штатному расписанию зарплата не должна была превышать 750. В среднем уралмашиностроевец получал 150. В течение двух лет он имел право получать часть зарплаты (400 марок) в валюте. Еще до истечения срока Генрих отказался от этого права, надеясь, что если потребуется валюта, ему ее выдадут. Что, кстати, и произошло, когда ему срочно потребовалось по семейным обстоятельствам выехать в Лондон. Без проволочек ему была выдана валюта на билеты парохода 3-го класса, до Лондона и обратно. Условия договора Наркомтяжпром выполнял. Положена двухкомнатная квартира – пожалуйста.

Многое удивляло Генриха Затлера: на стройке работает много женщин, строят неквалифицированные рабочие, не имея никаких механизмов, мороз в тридцать градусов не помеха… И может быть, больше всего его удивляли общие собрания, где рабочие и начальники вместе решали производственные проблемы. Отработав год, он получил отпуск, поехал на родину.
Глядя на благоустроенную Германию, давно отстроенные и работающие заводы, он думал о том, насколько легче будет здесь после революции. Немецкому рабочему классу не надо будет испытывать лишения, строить на голом месте, он просто примет в свои руки заводы и дома.
Весть о том, что из Советского Союза приехал Генрих Затлер, мгновенно разнеслась по всему Кельну. Он был популярен, его приглашали на различные собрания, которые устраивали профсоюзы, МОПР и компартия. Рассказывал об Уралмаше, отвечал на вопросы. Он был искренен, разумеется, и тогда, когда в чем-то заблуждался. Когда одна фрау спросила, правда ли, что в Советском Союзе разрушают церкви, он ответил: «Разрушают те, которые разваливаются от старости, а также те, в которые никто не ходит.

Год 1932, Кельн. Второй отпуск, вторая поездка. Шреклих!.. То, что он увидел, ужасно! Безработица, пустующие квартиры в новых домах, слишком дорогие, чтобы в них жить. Иные предпочитают селиться в пассажирских вагонах. По железной дороге перевозить было нечего, вагоны распродавались по 300 марок за штуку. Мужчины, пользуясь близостью французской границы, занимаются контрабандой, женщины подрабатывают проституцией. Официально новым законом проституция была запрещена, публичные дома закрыты, но разве можно закрыть улицу? Генрих навестил «Демаг», где раньше работал. Из пятидесяти конструкторов осталось десять, восемь из них носят бумажку о предстоящем увольнении. Он видел своими глазами агонию капитализма. Он сравнивал и видел все преимущества советского строя. Не было сомнений, пройдет какое-то, теперь уже совсем короткое время, и его немецкая родина пойдет по единственно верному социалистическому пути. Кельн-Мюльгеймский профсоюз пригласил его на собрание. Полторы тысячи человек с восторгом слушали рассказ Генриха об Уралмаше. Потом был показан кинофильм о Советском Союзе, на экране замерцали портреты Ленина и Сталина. Это было уже слишком, присутствовавшие полицейские без церемоний закрыли собрание.
Вернувшись на Уралмаш, Генрих становится еще более яростным общественником. Он ведет переписку с немецкими товарищами, районная газета «Сталинец» печатает их заверения в верности духу интернационализма, он ведет мощную пропагандистскую работу. Ударник, член МОПРа и ОСОАВИАХИМа, рационализатор, рабкор, он был бесценным агитатором за советскую власть и скорейший к ней приход всех стран и континентов через мировую революцию. Все хорошо, но за границей еще оставалась семья. Отец, Теодор Затлер, которому в тридцать первом уже стукнуло 73. Сорок лет он проработал ткачом в старинной фирме у Кристофа Андрэ, мать, сестры Агнес и Анна, брат Карл. Брата Пауля он уже вытащил на Уралмаш. Пауль знал несколько языков: немецкий, французский, английский, латинский, у него был опыт работы в финансовом отделе кабельного завода, так что на Уралмаше сочли, что он будет полезен заводу. Поскольку он никаких требований не выставил, ему назначили скромное жалование в 175 рублей, без всякой валюты. Старый Теодор был безработным с 1923 г., когда его выставили за коммунистическую агитацию. Карл вынужден был скитаться за границей, тоже преследуемый властями. Вырваться для них в Советский Союз представлялось спасением.

Секретарю Сталинского райкома ВКП (б)
От инженера Затлер Г.

Заявление

Настоящим прошу разрешение на въезд и на получение бесплатных билетов для моих родителей и брата.
Мой брат в настоящее время находится в Лондоне эмигрантом; в письме он мне сообщил о бедственном положении наших родителей в Германии.
Отец мой текстильщик, в течение 40 лет он работал рабочим на одной и той же фабрике. Всегда принимал участие в революционном движении. В 1923 году за участие в революционном движении был уволен и с того же времени он безработный. Отцу моему 75 лет, брат филолог, учился в университетах Германии, Америки и Англии. Последнее время он был ассистентом в Кельнском университете, родители были на его иждивении. Брат говорит и пишет на четырех языках. Ему 29 лет. Член компартии Германии; из-за преследования фашистами был вынужден убежать из Германии. Фашисты не дают покоя родителям, принимая всевозможные репрессивные меры. Дальше жить в Германии им невозможно. Брат долго жить в Лондоне не может, ему дан срок, когда он должен уехать. Но в Германию обратно ехать нельзя – это понятно. Денег у него нет, я должен помочь ему приехать сюда, другого выхода нет. Здесь он может быть использован на работе.
В нашей семье сейчас весьма критическое положение, долго так продолжаться не может. Необходимо им уехать, так как они там не имеют средств к существованию и ежедневно находятся под угрозой новых ударов.
Еще раз прошу скорейшего ходатайства в переезде моих родителей сюда.
Приложение: два письма на немецком языке и перевод писем (дубликат послан в иносектор УЗТМ).

4 февраля 1934.

Теодор и его жена Сивилла получили вид на постоянное жительство в Свердловске, но в июле 1935 г. они отправились обратно. Старый Теодор оказался разумнее своего сына Генриха. Почувствовав что-то неладное, срочно вернулся в Германию. Скверная страна, но все же родина. Генрих и Пауль продолжали работать, Пауля назначили конструктором, повысили зарплату до 572 рублей. Как и брат, активный общественник, он обучал русских немецкому языку.
Всемирная революция, о которой говорили большевики, подзадержалась, зато пришел 1937 год. Пауль 6 июня уволился и успел вернуться на родину. 20 июля арестовали Генриха. НКВД считало его резидентом германской разведки на Уралмашзаводе, организатором поджога кузнечно-прессового цеха. Вскрылась одна из первых профессий Затлера, он был какое-то время радистом. Немец да еще радист, да это просто подарок для чекистов! Три года он провел в следственном изоляторе. Просто невероятно для того времени! И осужден был ОСО только в 1940 г. по статье 58-6 (за шпионаж). Срок - 8 лет ИТЛ. При этом срок заключения считался со дня ареста. Детский срок, как тогда говорили! Заключение он отбывал в Ивдельлаге и на свободу должен был выйти в 1945 г.
В 1943 г. местная ивдельлаговская «тройка» присудила ему расстрел, якобы за подготовку вооруженного восстания зэков. Но только наркомат юстиции приговор не утвердил, усмотрев в действиях Затлера всего лишь антисоветскую агитацию, и дал ему новый срок в 10 лет с поглощением неотбытого срока.
-- Ну что, фашистская морда, когда прекратишь агитацию? – круглое с воспаленными глазами лицо Генриха бесстрашно встречало кулак опера. Он поправлял сидящие на резинке очки, огрызался:
- Гитлер вас еще показать куськинда мать!
Доходяга, он весил всего сорок пять килограммов, но его так и не удалось сломать. Ни разу ни на одном допросе он не признал вины. Заведенные на него уголовные дела, надо сказать, было сшиты из рук вон плохо. Даже и оклеветать толком не потрудились. Когда еще в 1934 г. следователь задал вопрос Зинаиде Яковлевне Патрушевой, жене Дмитрия Андреевича (см. «ЗТМ» №…..), о чем говорили Затлер и Патрушев на праздновании нового года, Зинаида Яковлевна ответила: «Они говорили по-немецки, а я немецкого не понимаю». Следователям этого оказалось вполне достаточно – конечно же о поджоге КПЦ сговаривались!
И еще одно странное обстоятельство: пожар в КПЦ был еще в декабре 1933 г., но почему-то энкавэдешникам не пришло в голову арестовать Затлера ни тогда, ни позже. «Резидент германской разведки» продолжал спокойно работать на Уралмаше – стратегически важном заводе. Та же история происходила с Патрушевым. Его уже назначили на роль «вредителя», но он еще довольно продолжительное время работал, имея доступ на все секретные объекты, пока не арестовали во второй раз.
Нахлебался Затлер интернационализма... Досыта. К концу 1943 г. стал инвалидом 2-й группы, и дожить до освобождения ему не светило. Там, в лагере, видимо и умер.
На его реабилитацию никто из немецких родственников не подавал.

Из письма Карла Затлера Генриху и Паулю Затлерам

… После того, как меня и отца арестовала полиция, по-видимому за то, что мы действовали в духе коммунистической партии, но нам ничего не было доказано, нас освободили через два дня. Полиция в общем более гуманна, чем SA.
Перед этим у нас уже был целый ряд обысков. Вскоре после этого в Вебербауэ был арестован товарищ, который признался, будто бы получал от меня неоднократно пачки нелегальной «Рот Фронт», брошюры … для раздачи. 60 – 70 человек SA и SS заняли улицу и хотели меня арестовать. Случайно дома никого не было. Отец был в саду, мать тогда была здесь, и я был у Агнес. Они взломали квартиру, все перевернули, конфисковали много вещей. Меня поджидали, и я в течение нескольких недель скрывался у знакомых. Каждый день приходили SA, искали меня дома. Около церкви меня чуть не поймали, но хотя и выстрелили несколько раз, я все же ушел. Без денег долго скрываться, понятно, трудно. Народ слишком напуган и действительно не может. Мне все же удалось достать деньги на проезд в Лондон от тети Христины.
…В это же время было еще несколько обысков дома. Со злости, что не удалось меня поймать, отца лишили поддержки. Начальник наци забрал у отца сад, хотят их заморить голодом. Вы знаете, что отец никогда не пишет и редко жалуется, но на днях я получил от него письмо, в котором он ничего больше не пишет, кроме, «если у тебя есть немного денег – пришли. Нам нечего есть, нет топлива, живется нам скверно. Отец».
…При всем желании я не вижу выхода, как помочь родителям. Отцу теперь 73 года Может быть, ты посоветуешь. Подумайте оба относительно этого и напишите поскорее ответ. У меня самого разрешение на пребывание здесь до июня, что потом делать, я тоже не знаю. Разве нет никакой возможности получить работу учителя? Мои свидетельства у меня. Денег на проезд у меня, конечно, нет и достать тоже негде. Пишите сейчас о получении письма, если возможно, воздушной.
Много сердечных приветов.

Карл.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
fort
сообщение 27.2.2009, 11:32
Сообщение #39


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3 494
Регистрация: 22.9.2008
Пользователь №: 3 851



Благодарю Евгения за эту подборку рассказов.Прочел с упоением.Но хотелось бы сделать некоторые дополнения из жизни .
Цитата
Многое удивляло Генриха Затлера: на стройке работает много женщин, строят неквалифицированные рабочие, не имея никаких механизмов, мороз в тридцать градусов не помеха.....В среднем уралмашиностроевец получал 150
Да , моя бабушка строила кузнечно-прессовый цех на Уралмаше.Дедушка работал там же шорником.Но это были не самые худшие условия в то время.Хуже было в деревне,после коллективизации.Вот там конкретно было плохо.Мой дедушка с бабушкой уехали из деревни в начале 30х , сразу после свадьбы.Причем так просто из деревни от колхоза свалить было невозможно - запрещали.
Помог вербовщик с Уралмаша.Но поработав год на Уралмаше, дед получил письмо от матери (моей прабабушки)-"приезжай ,все плохо ,жизнь тяжелая".Он вернулся ,причем на станцию колхоз ему выслал подводу с полудохлой лошадью.Когда поехали в деревню ,лошадь стала подыхать и дед запрягся вместе с лошадью в телегу и десять километров тащил.Если бы лошадь сдохла в пути ,то на дедушку навесили бы ее гибель и пришлось бы перед колхозом отчитываться за лошадь.Но к счастью лошадь не сдохла....Помаявшись в колхозе еще годик ,дождались следущего вербовщика и уехали на Уралмаш уже с матерью дедушки.Те 150 рублей , которые получал работяга на Уралмаше были просто сказкой.Дедушка был хороший шорник.Даже то , что бабушке приходилось строить кузнечно-прессовый цех - не самый худший вариант в то время.Но видно в 1937 году дедушка тоже что то почувствовал и своевременно перебрался в Березовский.

Вообще Уралмашу руководство своевременно выделяло все материалы и финсредства для строительства.Другим стройкам повезло меньше.Например стройке Химмаша тоже в 30-е годы.Навербовали людей из деревень ,но ни денег ,ни стройматериалов не выделяли в нужном кол-ве.Строители жили в бараках явно в скотских условиях.Сплошные невыплаты и задержки зарплаты, хреновое питание.В конце концов к 1939 стройку Химмаша закрыли ,все разворовали,а начальников отдали под суд.Только эвакуровннный в 1941 году завод "Большевик" реально построил Химмаш.

В годы войны Уралмашу тоже повезло больше.Да ,жесткая дисциплина, да работа в две смены.Но люди жили в своих теплых домах и работали в теплых цехах,и с питанием было получше - Евгений не упомянул в своей подборке ,что люди страдали от недоедания.

А вот например,эвакуированному в НижнеИсетск киевскому заводу "Большевик" повезло меньше.В сентябре -октябре завод с эшелоном оборудования выбросили на пустое ,но ровное место.И дали задание не только завод построить но и сразу начать выпускать продукцию.Но хохлы не подвели - несмотря на стужу стали и завод с жильем строить и продукцию с ходу выпускать. Сначала выкопали землянки,часть людей подселили к Нижне-Исетску.Под соснами в лесу поставили станки , к соснам присобачили рубильники ,лампочки и стали на морозе делать продукцию.Плохо только то что эмульсия и масло за ночь в станках остывали и утром приходилось разогревать.Тут люди, особенно строители работали не по 12 ,а п о все двадцать часов в сутки.Просто понимали ,чем скорее они построят теплые помещения ,тем скорее выживут.И моментом еще в 41 году возвели кирпичные цеха и строились дальше.С февраля 42 стали выпускать минометы(кроме химоборудования-его выпускали сразу ,под соснами). Со жратвой тоже были большие проблемы - недоедания ,люди реально пухли с голоду.Да еще на морозе хрен знает сколько градусов.Боролись с цингой - отваривали хвою с сосен.Но и тут хохлы не подкачали -договорились с колхозами : за землю пахали им на своих тракторах,сами садили картошку, на челябинских озерах ловили рыбу.Вобщем к 43 году ситуация более -менее выправилась.Стало относительно возможно и жить и работать.Правда сначала директор завода от такого счастья хотел сбежать на фронт - не получилось - высадили с поезда еще в городе.Обо всем этом директор Курганов рассказывает в своей книге "Так строился Химмаш".Может выложу как нибудь ее здесь.


--------------------
Fort716 - это
Виртуальный музей истории Нижне-Исетска и Химмаша
http://www.uralweb.ru/albums/user.php?id=290675
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
kalinovka
сообщение 27.2.2009, 17:33
Сообщение #40


Постоянный участник
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 520
Регистрация: 25.5.2007
Из: Екатеринбург, Эльмаш
Пользователь №: 1 822




Цитата

Улица Победы.

Генеральным планом соцгорода 1929 г. на востоке территория застройки ограничивалась кварталам, близко подходящими к Камышинке. Ввиду большого дефицита в жилье, готовились проекты 2-хэтажных деревянных домов коридорной системы. К 1933 г. вода в Камышинке заметно стала убывать. В этом же году безымянную улицу назвали ул. Победы.
В 1929 г. на одном из островов долины Камышинки начали строиться бараки для рабочих Уралмашинстроя и кирпичного завода. Чтобы попасть к баракам, надо было пересечь широкую пойму Камышинки, примерно в том месте, где сейчас пролегает ул. Ильича. Ни дороги, ни мостков по топкому месту не существовало и летом приходилось перепрыгивать с кочки на кочку.
В 1930 г. при строительстве железнодорожной ветки с завода на Калиновку Камышинку пропустили через деревянную трубу, уложенную в воздвигнутый здесь настил.
Генеральным планом соцгорода 1929 г. на востоке территория застройки ограничивалась кварталам, близко подходящими к Камышинке. Внутри этих кварталов постепенно вырубался лес. Ввиду большого дефицита в жилье, готовились проекты 2-хэтажных деревянных домов коридорной системы.
В 1932 г. построили первые три дома из брусьев. Поверхностные воды мешали прокладке канализации, водопровода. Без усиленной откачки воды нельзя было укладывать трубы и устанавливать колодцы.
К 1933 г. вода в Камышинке заметно стала убывать, начали подсыхать топкие места.
В этом же году безымянную улицу назвали ул. Победы. С 1933 г. вплоть до 1949 г. на ул. Победы ничего не строили. Лишь в 1949 г. возвели из шлакоблоков 2-хэтажные небольшие дома с центральным отоплением.
Через 6 лет, в 1956 г. с участием рабочих завода “Самстрой” построили два 4-хэтажных дома из красного кирпича. С 1952 г. по 1975 г. строительство домов ведётся индустриальным методом, когда здания конструируются из заранее изготовленных блоков или панелей. В 1974-75 гг. строятся высотные 9 и 12-14этажные дома и улица Победы принимает современный вид.
Кстати, трамвай по ул. Победы был пущен только в 1962 г., немного позднее пути проложили через улицу Кузнецова на главную магистраль по ул. Машиностроителей в город.
Сейчас улица Победы одна из самых современных улиц соцгорода, застроенная многоэтажными домами. А о речке Камышинке напоминает только небольшой пруд на перекрёстке с ул. Ильича.
/Амфимов В.П. История строительства Уралмаша. - Уралмашзавод, 1968. - С. 70/.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

33 страниц V < 1 2 3 4 > » 
Ответить в эту темуОткрыть новую тему

 



Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 18:03
Яндекс цитирования