Декабристы в Екатеринбурге, генерал Глинка, Глинка тоже был декабристом Опции

[fort]

Пока ссылка
https://d1825.ru/viewtopic.php?id=454

[fort]

Глинка и декабристы
Судьбы, подобные той, о которой мы здесь повествуем, обычно дают повод моралистам для
рассуждений об очерствении с возрастом души, о забвении по мере осуществления служебной
карьеры высоких идеалов пылкой и бескорыстной молодости. Случай с Владимиром Андреевичем
Глинкой как будто идеально подходит к этой схеме: как же - был декабристом, боролся против
угнетения народа, а с годами превратился в высокопоставленного государственного чиновника, ввел
на заводах палочную дисциплину, не останавливался даже и перед самым жестоким наказанием в
отношении нарушителей установленного порядка - того порядка, против которого сам же во времена
Союза благоденствия выступал.
Что ж, мы имели уже случай говорить о разумности (применительно к тому времени) порядка, который
насаждал на уральских заводах главный горный начальник. В молод ости-то многое (по незнанию
жизни!) кажется проще, но зрелость ума как раз в том и состоит, чтобы видеть неоднозначность
житейских коллизий и находить там, где можно и нужно, разумные компромиссы. Тут, пожалуй, к месту
вспомнить поучительный обмен репликами между двумя современниками Глинки. Однажды
Грибоедов, прибывший под начало "проконсула Кавказа" генерала Ермолова, обратился к тому с
пылкой речью: "Зная ваши правила, ваш образ мыслей, приходишь в недоумение, потому что не
знаешь, как согласить их с вашими действиями; на деле вы совершенный деспот". - "Испытай прежде
сам прелесть власти, а потом и осуждай", - ответил ему генерал.
С высоты сегодняшних нравственных принципов примирить действия сурового горного начальника с
идеалами человечности и справедливости нелегко. Так обратим внимание хотя бы на то, что, как ни
высоко взошел Глинка по административной лестнице, прежних друзей - вольнодумцев и мечтателей,
гонимых властью после провала декабрьского восстания, - он никогда не предал. Поэт, лицейский
однокашник Пушкина и декабрист Вильгельм Кюхельбекер называл его "лучшим, испытанным в
счастии и несчастии другом". Глинка посылал ему в тюрьму книги, а когда тот был отправлен в ссылку
- помогал ему деньгами, добивался перевода в лучшие места поселения. Даже чугунный крест на
могиле поэта в Тобольске был, вероятно, отлит на одном из уральских заводов, подведомственных
Глинке. Другого декабриста - активного участника восстания на Сенатской площади Федора
Вишневского (своего шурина, кстати) - Глинка перевел на Урал, взял к себе чиновником по особым
поручениям. Помогал он и декабристу Михаилу Кюхельбекеру, хлопотал о возвращении из ссылки
Федора Глинки. Отправив в отставку помощника начальника Екатеринбургских заводов, бывшего
одним из руководителей расстрела восставших углежогов в Ревде, Глинка назначил на его место
майора Александра Арсеньева. Он добился его перевода с поста начальника сибирского Петровского
завода, на котором отбывали наказание декабристы, другом и покровителем которых слыл Арсеньев.
Служа под началом генерала Глинки, Арсеньев был повышен в чинах и должности. А еще люди из
близкого окружения Глинки вели переписку с сосланными в Сибирь декабристами, - и есть основания
предполагать, что пересылал корреспонденцию сам генерал. Когда же изгнанники были
амнистированы и возвращались в родные края через Екатеринбург, то считали долгом своим нанести
визит генералу Глинке, и горный начальник, гостеприимно встречал их в своем доме