Конструктивизм. Опции

[Rovesnik]

Первый небоскреб на Урале

Что хранит история одного из самых знаменитых домов Екатеринбурга?

Сергей ПОГОДИН, 8 июня 2013

Он до сих пор остается полным загадок и тайн. Во дворе есть свой фонтан, и в свое время он считался самым престижным жилым домом Свердловска. Правильно, это «Дом чекиста». У старого величественного сооружения мрачная и кровавая история. И тем она интереснее для исследователя.

У директора Уральского института истории России советского периода Сергея ПОГОДИНА, занявшегося изучением судьбы этого удивительного здания, много лет ушло на работу в архивах, изучение газетных публикаций, бесед с жильцами дома, краеведами… Итогом стала книга «История, тайны и легенды Дома чекиста». Учитывая ее уникальность и ценность для истории Екатеринбурга, «Уральский рабочий» в ряде субботних выпусков решил опубликовать выдержки из нее.

От старого — к нужному

…«От лачуг на окраинах старого Екатеринбурга до комфортабельных жилых домов в центре Свердловска» — под такими лозунгами в газетных передовицах в городе шло строительство в рамках градостроительной программы (генплана) «Большой Свердловск».

В фондах Государственного архива Свердловской области содержится документ, свидетельствующий о зарождении нового жилого комплекса в столице Урала. В документе говорится, что в апреле 1928 года руководство полномочного представительства объединенного государственного политического управления (ПП ОГПУ) по Уралу обратилось к руководству «Уралгипромеза» с просьбой запроектировать жилой дом для своих сотрудников на участке рядом с площадью 1905 года, в квартале улиц Володарского, Валека, Троцкого (ныне ул. 8 Марта). Проект жилого комплекса получил название «Жилкомбинат НКВД», а горожане стали именовать его «Дом чекиста».

…На тот момент времени в Советском государстве конструктивизм имел статус официального стиля, и архитектурными обществами в Москве и Ленинграде уже были выработаны его планировочные и формальные особенности. «Ни к старому, ни к новому, а к нужному!» — таким был девиз советских конструктивистов.

Первоначально дом представлял из себя 5-секционное «Г-образное» 4-этажное здание с 5-этажными первым и третьим подъездами и 6-этажным вторым. Но после того как весной 1929 года в дом въехали первые жильцы, в Москву поступила жалоба от рабочих Верх-Исетского завода, в которой сообщалось о «новом дворянском гнезде с фонтаном» для высшего партийного руководства и высокопоставленных чекистов Уральской области. Для ликвидации этого «псевдобуржуазного гнезда» архитекторам И. П. Антонову и В. Д. Соколову со стороны УНКВД было дано задание в кратчайшие сроки переделать дом без выселения жильцов.

И работа закипела. По вновь утвержденному проекту новый комплекс включал в себя уже «П-образное» 4-этажное здание с закругленными углами по пять этажей и примыкающий к нему с юга 11-этажный корпус. В основу своей работы архитекторы заложили идею агитационной пропаганды, актуальной для того времени: с высоты птичьего полета дом должен был напоминать серп — орудие трудового крестьянства, один из символов молодой Страны Советов, а своей этажностью продемонстрировать мировой буржуазии, до каких высот поднялось жилищное строительство в СССР! Архитектурным обликом здание должно было демонстрировать мощь советского силового ведомства. Фасад 11-этажного гиганта был окрашен в темно-серый и белый цвет, цвет формы сотрудников НКВД — чекистов.

Первая очередь строительства «Дома чекиста» была завершена в полгода, и жильцы заехали в жилой корпус из пяти подъездов в 1929 году. Когда возвели 11-этажный корпус, у людей верующих он получил название «новая Вавилонская башня». Дело, видимо, было в том, что до Октябрьской революции 1917 года в Российской империи не возводились здания, которые своей высотой превосходили бы местные соборы и церкви.

— Нельзя быть выше Бога, — говорили старики, — он накажет!

И первыми, кто произнес эту фразу, были строители «Дома чекиста» — крестьяне или, как записано в официальных документах НКВД, «раскулаченные элементы из Краснодарского и Ставропольского краев».

Советскому человеку — новый быт

В 1932 году Жилкомбинат НКВД был принят на баланс Свердловского облисполкома с новым названием — «Второй дом Советов», и началась очередная волна заселения. Новое название возникло не случайно: к этому времени уже была сдана первая очередь Городка чекистов на улице Ленина, в связи с чем квартиры во «Втором доме Советов» стали распределять уже среди ответственных работников Уральского обкома партии и облисполкома по специальным спискам. Отбирали самых значимых, преданных, полезных, нужных — партийцев, чекистов, военачальников, писателей, ученых, артистов и старых большевиков. Дом-гигант стал воплощением мечты о коммунистическом быте, и в народе его часто называли «Дом для избранных».



Все ответственные квартиросъемщики получали квартиры и комнаты по ордерам, к которым прилагался и договор найма, где были четко определены правила проживания в новом доме. В опись принимаемого жильцами оборудования включались шторы и занавески, перинки, двери глухие и застекленные, предохранительные цепочки, электрический звонок с кнопкой, стекла в окнах, смывной бачок, цепочка с фарфоровой ручкой, абажуродержатели. Жильцам предписывалось «выключатели и переключатели вращать только по направлению часовой стрелки, не вешать на них никаких вещей, не бросать в унитаз кости, коробки и другие предметы во избежание прекращения действия уборной, не загрязнять раковины спичками и окурками, не ударять по трубам тяжелыми предметами и не становиться на них ногами».

Дом поражал невиданным ранее уровнем комфорта. В каждом подъезде были большие входные двустворчатые дубовые двери, обитые снизу медными планками с клепками и большими ручками. В подъездах была широкая каменная лестница с метлахской плиткой на площадках. На каждом этаже располагалось по две квартиры с высокими черными, также двустворчатыми деревянными входными дверями.

Этот грандиозный дом был создан для прекрасной, фантастической по тем временам жизни. Человеку, попавшему туда, могло показаться, что он оказался в раю. Дом начинался с необычного двора, обнесенного кованой оградой, в котором бил фонтан. Дворы — а их было два — охранялись. И первое время, до войны, их даже закрывали на ночь. А в одной из комнат цоколя, со стороны улицы Володарского, сотрудники УНКВД, охранявшие дом, держали служебных собак.

Стены дома еще помнят времена, когда жильцы запирали свои квартиры лишь перед сном, да уходя на работу. В те далекие годы они жили, не боясь лихих людей. Да и квартирных краж не было. Круглосуточная охрана в виде постовых милиционеров делала свое дело!

Сегодня входные квартирные двери все разные — в основном железные, тех, первых, уже нет, а вот кафельная плитка и входные подъездные двери сохранились, но уже за стальными дверьми с домофонами.

…Все квартиры «Дома чекиста», о котором «УР» начал рассказывать в № 102, к въезду хозяев уже были обставлены мебелью. За пользование ею с ответственного квартиросъемщика взималась ежегодная арендная плата: имущество было казенным.

Эта типовая казенная мебель состояла в основном из книжного шкафа; двух столов: круглого и прямоугольного; венских и «кабинетных» стульев; красивого деревянного буфета с цветочным орнаментом в стиле модерн; этажерки и оттоманки с высокой спинкой и круглыми валиками по бокам. Мебель выполнялась из дорогого мореного дуба, но ее простые рациональные формы еще дышали эстетикой советского авангарда. На полу были ковры с большим ворсом. На окнах — шторы и занавески в кухне. Вся мебель имела металлические бирки с инвентарными номерами. Перечень ее в обязательном порядке вписывался в акт приемки-передачи жилья, и раз в году комендант дома проводил инвентаризацию.

Лишь немногие жильцы Второго дома Советов могли похвастать тем, что живут в его стенах в отдельной квартире. Согласно архивным данным, при первом заселении до 40% квартир были коммунальными. Как правило, на одну семью отводилась одна комната, бывало, правда, и больше. Но даже такие коммуналки были тогда недосягаемой мечтой большинства граждан новой страны. Пресловутый квартирный вопрос был актуален и в то время.

Особенно выделялись два подъезда — третий и пятый — в них проживали первые лица Уральской области и города Свердловска — «небожители» того времени.

Во всех режимных (элитных) подъездах были оборудованы лифты, причем в восьмом — «высотном» — их было два. В последнем они работают и сегодня, хотя сами кабины уже заменены. В остальных же подъездах они не работают с конца 60-х годов ХХ века.

При входе в режимные подъезды всех встречал постовой милиционер. Стол его располагался сразу за входными дверями. На столе — черный телефонный аппарат внутридомовой связи и книга учета посетителей. Постовой строго, но вежливо спрашивал входящего, куда и зачем он направляется, затем снимал трубку телефона и интересовался у жильцов указанной квартиры насчет визита, и только после того, как на другом конце провода подтверждали его желательность, грозный страж порядка пропускал гостя. Но предварительно в специальную книгу учета посетителей он записывал фамилию, имя и отчество из любого предъявленного документа, удостоверяющего личность гостя, а также номер квартиры, в которую он направлялся. Данные этой книги стали в годы сталинских репрессий конца 1930-х годов роковыми для многих. Но об этом позже.

Особо хочется сказать о фонтане. Его наличие во дворе подчеркивало исключительный статус дома и его жильцов. Тогда в Свердловске фонтаны можно было перечесть по пальцам, а чтобы во дворе жилого дома — такого еще не было! А одному из его строителей он спас жизнь. С ним связана судьба дворника «Бармалея» — грозы всей дворовой детворы. Он имел образование и опыт работы по обслуживанию гидравлических систем и его не отправили, как других строителей, после окончания стройки в «Сосьвалаг», а оставили работать и выделили комнату в цокольном этаже дома.

В основном, как уже упоминалось, квартиры в доме были коммунальными. И делалось это не случайно, а с дальним прицелом. Советские граждане должны были приглядывать друг за другом. Поэтому часто бывало так — в двухкомнатную квартиру заселяли две семьи: работника НКВД и ответственного редактора областной многотиражки, например. Таким образом, бдительные органы могли точно знать, что делается в умах пишущей братии, а главное, вовремя подсказать, о чем следует писать, и направить мысли «акул пера» в нужное русло.

После войны многое в коммунальном быту Второго дома Советов поменялось. Дни рождения, Новый год и другие красные дни календаря старались отмечать всей квартирой. В такие дни заранее готовились фирменные для каждой хозяйки блюда, сдвигались столы, и начиналось празднование.

Вспоминает Людмила Андреевна Индыкина:

«На Новый год в гостеприимной и хлебосольной квартире Сухановых всегда было много гостей. В большой комнате стояла наряженная елка с красной «кремлевской» звездой на макушке. Прямоугольный стол раскладывался и увеличивался вдвое. Его ставили на кухне, далее он тянулся через коридор в большую комнату, где к нему придвигали еще один стол. Таким образом, за длинным столом умещалось до тридцати человек! Кроме родных и друзей семьи Сухановых, в квартире их часто бывали и коллеги Михаила Ивановича Суханова по его работе на УЗТМ.

За столом пели песни, рассказывали о делах семейных, о производственных новостях, вспоминали прошедшие годы, в том числе и военной поры. Шутки и смех звучали со всех сторон.

Со смертью Михаила Ивановича гостей в их доме стало бывать меньше. Однажды после очередного застолья тетя Шура (Александра Алексеевна, супруга М.И. Суханова. — Прим. авт.) всплакнула и сказала, смахнув слезы:

— Ну вот, и стол теперь не для кого раскладывать.

Квартира Сухановых поражала обилием пластинок, которые слушали на новом проигрывателе. Помню, как мы, молодежь, ставили пластинки и ложились на волчью шкуру, что была расстелена на полу, и наслаждались руслановскими «Валенками», «Синим платочком» Шульженко или музыкой Баха, Моцарта и Вивальди.

Книг было много. Они стояли в книжном шкафу и в стенной нише в большой комнате. В основном это были многотомники в красивых переплетах из магазина «Подписные издания», что располагался на Плотинке в доме на улице Воеводина, к которому были «прикреплены» жильцы Второго дома Советов. В их семье всегда читали, особенно по вечерам, причем у каждого были свои пристрастия, но иногда все вместе читали вслух одну книгу по очереди, уютно расположившись в большой комнате на диване и венских стульях после вечернего чая. Так, например, читали «Цемент» Федора Гладкова; «Время, вперед» Валентина Катаева и «Так начиналась жизнь» Александра Савчука — уральского писателя, жильца этого дома, погибшего на фронте. Запомнились мне и чтения «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма в исполнении Александры Алексеевны. Эта традиция в их семье просуществовала вплоть до 1984 года — последних дней жизни тети Шуры.

В спальне у окна стоял большой дубовый письменный стол Михаила Ивановича с настольной лампой, чернильным прибором с пресс-папье и черным телефонным аппаратом.

В большой комнате был диван с высокой спинкой, наверху которой была полочка, где стояла горка из белых слоников — последний писк моды того времени. Там же на стене висели настенные часы с боем».

Автор благодарит В.А. Арсентьева за предоставленные фотографии и документы семьи Сухановых.

30-е годы ХХ века в жизни Свердловска ознаменовались массовым закрытием и уничтожением религиозных учреждений. Последнее масштабное и катастрофическое по своим последствиям наступление на православные святыни городская власть объявила именно в 1930 году.

Крест над городом

Власть четко давала понять: в новом городе нет места религии. Но в одно летнее июльское утро 1933 года горожане ахнули — их взору предстал контур белого православного креста на грозном темно-сером фасаде Второго дома Советов.

Контур этого креста возник в результате случайности. Согласно утвержденной компетентными органами авторской расцветке фасада дома, выходящего на улицу Володарского, и для придания ему большей графичности — шахту дымохода, парапет крыши и балконы-крылья двух верхних этажей окрасили в белый цвет, в результате чего и получился контур креста высотою в 12 этажей!

Авторами цветовое оформление дома было решено в стиле суперграфики — в белом, сером и темном цветах штукатурки.

Город гудел, новость эта со скоростью железнодорожного экспресса понеслась по городу, перенеслась в автобусы, трамваи и присутственные места.

Одним словом, к полудню этого дня Свердловск гудел как пчелиный улей. И новость была только одна: православный крест возвышался над городом! Дом поражал и многим тогда внушал страх и ужас. Старый Екатеринбург не знал еще таких высотных зданий. А у строителей нового города и быта — молодежи и рабочего люда — жилой гигант, напротив, вызывал искренний трепет и восхищение.

— Ты глянь, куды советска власть взобралась, — восхищенно говорили старые рабочие с гранильной фабрики.

Куда исчез архитектор Антонов?

«На место преступления», как записано в протоколе, был отправлен наряд милиции для «документирования и фотосъемки». Пропаганда религии! Провокация! Антисоветчина! Но НКВД не дремлет. Чекисты «закусили удила». Для дачи показаний и объяснений были вызваны архитекторы Антонов и Соколов. Начальник бригады маляров, сами маляры и комендант дома допрашивались отдельно. Требовалось найти и наказать виновных!

Как выяснилось позже, не обошлось здесь без доноса — обычной практики того времени.

В начале 1930-х годов в значительной степени изменилась политическая ситуация в стране, а, следовательно, и в искусстве. Новаторские и авангардные течения сначала подвергались резкой критике, а потом и вовсе оказались под запретом как буржуазные. Конструктивисты оказались в опале. Те из них, кто не захотел «перестроиться», до конца дней влачили жалкое существование или даже были репрессированы.

Из архивных данных становится ясно, что по данному «инциденту с крестом» буквально в течение одной ночи было составлено заявление, а, вернее сказать, донос на имя начальника УНКВД по Уральской области от одного из свердловских архитекторов, чьими творениями мы не перестаем восхищаться и сегодня. В своем заявлении он указывал на тот факт, что «творческая мастерская архитекторов Антонова и Соколова при строительстве «Жилкомбината НКВД» опорочила идею труда, которую он должен был пропагандировать, и заложила в основу своей работы пропаганду религии… и протащили вредный по своей идеологической сути архитектурный проект».

Тот же человек указывал в своем письме, что «зачинщиком и идеологом буржуазных архитектурных извращений является агент буржуазной Финляндии — иностранный подданный архитектор Антонов Иван Павлович».

Власть умела ценить идеологически правильных товарищей и уже через пару-тройку лет доносчик этот стал главным городским функционером от архитектуры, получал большие и денежные заказы, определял архитектурное лицо Свердловска.

Высокие покровители из УНКВД по Свердловской области предупредили Ивана Павловича о надвигающейся угрозе ареста. И он исчез. Был такой архитектор — и нет его, словно никогда и не существовал такой человек.

Куда же он исчез? Для ответа на этот вопрос вспомним его биографию.

Будущий архитектор и художник родился 11 февраля 1887 года в Выборге, в семье предпринимателя Павла Петровича Антонова и Ольги Александровны из этнических русских, чьи предки проживали с XVI века на территории княжества Финляндского. В 1896—1906 он учился в Выборгском реальном училище. В 1908 году поступил на архитектурное отделение Академии художеств в Санкт-Петербурге. Когда в 1925 году Антонов через своих друзей узнал, что в столице Урала развернулось огромное строительство и нужны архитекторы, он оформил долгосрочную визу на въезд в СССР, и по предложению своего бывшего сокурсника по академии В. Соколова выехал на Урал и обосновался в Свердловске.

С конца 1920-х годов в Советском Союзе начала развиваться подозрительность и шпиономания, и с 1931 года за Антоновым установили негласную слежку, а после «истории с крестом» и вовсе стали открыто угрожать возможным арестом.

После допроса в УНКВД сомнений и иллюзий больше не осталось. Иван Павлович в срочном порядке уезжает из Свердловска со своей семьей в Финляндию. В его выездных документах было записано, что «архитектор Антонов направляется на родину — в Финляндию, на лечение, вместе со своей женой и дочерью».

Мир не без добрых людей. Тот, кто предупредил его об угрозе возможного ареста, тот и помог с быстрым оформлением выездных документов, сохранив этим жизнь ему и его семье.

Обратно Антонов уже не вернулся…

С его отъездом в архивах города и тех учреждений, где он работал, были уничтожены все документы, подтверждающие сам факт существования этого человека и его пребывания в Свердловске. Это касалось всего, даже фотографий и чертежей. НКВД умел «заметать следы» и уничтожать любую память и напоминание о неугодных.

Из воспоминаний Ирен Ивановны Антонофф, дочери архитектора Антонова:

«Отец рассказывал мне, что они уезжали из Свердловска в большой спешке. Утром от своих знакомых в НКВД он получил документы на выезд и билеты на поезд до Ленинграда. Уже перед своей смертью в 1967 году в одном из наших с ним разговоров отец говорил, что самое лучшее, что он создал как архитектор, находится в СССР — в Свердловске».

И, пожалуй, с этим трудно не согласиться, достаточно посмотреть на оставшееся после него наследие. Постройки Антонова отличались принципиально новым конструктивистским обликом, многие из них впоследствии были объявлены памятниками истории и культуры России эпохи конструктивизма 1920—1930-х годов.


Архитектор Иван Антонов

КСТАТИ

В конце лета 1933 года была изготовлена и пущена в продажу почтовая открытка «Большого Свердловска» с фотографией «Дома чекиста», где на главном фасаде четвертого подъезда дома, выходящего на улицу Володарского, красовались серп и молот, а фасад 11-этажной башни был закрыт наполовину.

Материалы взяты на сайте газета-уральский-рабочий.рф/

[Rovesnik]

Прописались на Вайнера

Первый дом-коммуну в Свердловске в народе прозвали клоповником

Сергей ПОГОДИН, 18 января 2014

В середине 1920-х годов в СССР активно разрабатывалась идея массового строительства домов-коммун. Свердловск, вслед за Москвой и Ленинградом, стал тем городом, где архитекторы-конструктивисты активно воплощали в жизнь свои идеи.

Идеальную картину нового быта описывал академик архитектуры Иван Фомин: «Представьте себе дом, прекрасно оборудованный, залитый светом, где каждый житель имеет свои изолированные комнаты, когда в этих комнатах не моют посуды, не стирают белья; обед в ресторане удовлетворяет и взрослых и детей, когда есть читальня, клуб, ясли, комната для спорта и т. д., и если все это будет обходиться дешевле, чем жизнь в индивидуальной квартире, то такой союз людей не распадется!»

Первыми под дома-коммуны стали приспосабливать некоторые купеческие особняки Свердловска, судьба которых оказалась совершенно неожиданной, ведь под жилые помещения переделывалось все: бани, сараи, конюшни и даже погреба-ледники. Непременным элементом домов-коммун были помещения общественного пользования: кухни, прачечные, детские площадки и прочее.

Исторически сложившаяся плотная застройка торгового центра не позволяла в полной мере проявиться чертам нового стиля — конструктивизма, требовавшего больших, открытых пространств, на которых располагались здания, состоящие из нескольких объемов. Тогда-то и началась расчистка территорий Торговой площади (ныне — это небольшая часть площади 1905 года) и прилегающих к ней кварталов. На месте снесенных усадеб, торговых рядов, складов и лавок возникли первые в Свердловске многоэтажные конструктивистские комплексы.

Одним из них стал 5-й Дом горсовета (Дом-коммуна) на улице Вайнера, построенный в 1928 году по проекту архитектора Владимира Дубровина. Дом проектировался им как главное здание в жилом комплексе «Уральский специалист», состоявшем по задумке архитектора из четырех пятиэтажных жилых домов и детского сада, размещенных по периметру вновь образованного на территории Торговой площади квартала с уютным двором, газонами и фонтаном в центре. Но построены были только корпус № 1 и фонтан перед его дворовым фасадом. В корпусе были размещены детский сад, почтовое отделение и магазины. Спортивный зал возведен не был. Первый этаж дома отводился общественным и торговым организациям, а остальные — под жилье. При этом 2-й и 3-й этажи с коммунальными квартирами — по коридорному типу, а 4-й и 5-й — с отдельными квартирами.

А еще в этом доме располагался первый советский гастроном Свердловска, появившийся в начале 1930-х годов (Гастроном № 1 или «Большой гастроном»), которому, увы, не повезло: в 1990-е он был разделен на маленькие частные магазинчики.

Сегодня этот дом является памятником архитектуры и представляет собой образец коммунального жилого дома в формах конструктивизма.



КСТАТИ

Свердловчане долгое время дом-коммуну на улице Вайнера называли городским клоповником. Вот что об этом писал в своей книге «Свердловск индустриальный» летописец преобразования Екатеринбурга в Свердловск Александр Нейштадт:

«Нормальные жилищные условия для пролетариата могут быть только при социалистическом строе. В этом убедился рабочий класс нашей страны, рабочие города Свердловска, переселенные и переселяемые из подвалов и лачуг в благоустроенные квартиры, которые в основном содержатся ими опрятно. Но есть в нашем городе и другие примеры. Дом № 5 Горсовета по улице Вайнера. Прекрасный благоустроенный дом. Водопровод. Канализация, центральное отопление, солярий, столовая, красный уголок. Но поглядите, что делается в коридоре этого дома: грязь. В отдельных квартирах клопы и тараканы. Вчера побелили, сегодня не узнаешь, где белено. Выходы захламлены. Часть из них забита. А чердаки открыты для кого угодно, и преступный элемент свил себе там гнездо. Балконы не доделываются третий год. Всюду небрежность. Полы трескаются. А ведь на строительство дома государство потратило 2 миллиона рублей! Не умеем мы бережно относиться к собственному имуществу!».

Источник

[1723]

ул. Малышева, 2б.

[ArtOleg]

«Жестокое убийство конструктивизма».

В центре Екатеринбурга сняли строительные леса с легендарного здания.

В здании на проспекте Ленина, 41 в Екатеринбурге закончена реконструкция. Фото обновленного фасада дома, где располагаются, в том числе, радиостанции «Эхо Москвы в Екатеринбурге», «Радио СИ», «Максимум», «Джем», опубликовал на своей странице в Facebook екатеринбургский рекламщик Даниил Ерохин.


Обновленный фасад

«Это жесткое убийство конструктивизма!», оценил реконструкцию сам автор поста. С его мнением согласились его друзья. «Мне вот всегда в таких случаях интересно: неужели, кто это делает, сам не понимает, что эти убого!», пишет один из пользователей. А другой отмечает: «Это же первая станция для нового трамвая Дарта Вейдера!».


Советские годы

Как ранее рассказывали собственники здания на проспекте Ленина, 41 на месте гастронома на первом и втором этаже они сделают коммерческие площади.



источник

[ArtOleg]

Екатеринбургские архитекторы вернули гастроному на Ленина первоначальный облик

В Екатеринбурге завершили реконструкцию входной группы здания на проспекте Ленина, 41: новый облик фасада вызвал широкий общественный резонанс, сообщает корреспондент “Областной газеты”.

После того, как с первого этажа здания, в котором раньше располагался Гастроном №5, сняли строительные леса, в прессе начали появляться заголовки “Жестокое убийство конструктивизма” и “ Здание гастронома на Ленина изуродовали законно”.



“Изначально, когда мы занялись реконструкцией этого здания, заказчик задумал другой проект в стиле эклектика, который не вписывался в архитектурный облик города, а также предполагал глобальное изменение внешнего вида всего фасада. Мы предложили другой вариант, который ближе к первоначальному облику здания, тому каким оно было в тридцатые годы, еще до реконструкции 1960 года. У него наверху были другие ярусы, большие высокие окна. Мы попытались воссоздать все это и немного осовременить. Конечно сейчас реконструированная входная группа смотрится чужеродно, потому что это только часть проекта. Кроме того, остальная часть фасада здания завешена рекламными щитами и вывесками, находится в ужасном состоянии. Нужно все приводить в порядок. Нам очень обидно читать комментарии в прессе о том, что здание “изуродовано” и “убито”,- рассказал архитектор, автор проекта Никита Демидов.



“Тема очень острая. Ребята из Архитектурного бюро Гордеев-Демидов очень уважительно отнеслись к историческому облику здания. Тот проект, который был предложен до них, совсем не щадил конструкции. Они же хотели найти некий компромисс между современностью и прошлым. Сейчас фасад выглядит так, потому что реконструкция выполнена фрагментарно. В законченном виде здание будет хорошим, будет более современным и интеллигентным”, - прокомментировал дизайнер Никита Жиляков.



Отметим, здание на проспекте Ленина, 41 не является памятником архитектуры.

источник

[1723]

Репина, 3.

[1723]

пер.Банковский, 8.

[1723]

8 Марта, 2.

[ArtOleg]

Ул. Розы Люксембург, 59а.

[1723]

Ленина, 41.

[1723]

Пушкина, 11.

[ArtOleg]

Презентация проекта консервации водонапорной башни УЗТМ



10 октября 11:30 - 13:00
Екатеринбург, проспект Ленина, 48а (Дом архитектора)

Уважаемые коллеги!
Свердловская организация Союза архитекторов России, издательство TATLIN, и арх-группа PODELNIKI приглашают вас на презентацию проекта консервации водонапорной башни УЗТМ (БЕЛАЯ БАШНЯ).
Цель мероприятия - презентовать проект, услышать комментарии и мнения профессионалов и получить публичную поддержку архитектурного сообщества.
Участники арх-группы PODELNIKI расскажут о уже проделанной работе и о планах на будущее.
В презентации примут участие Вице-мэр Екатеринбурга по капитальному строительству Сергей Мямин, Председатель правления Свердловской организации Союза архитекторов России Сергей Алейников, главный редактор издательства TATLIN Эдуард Кубенский, участники арх-группы PODELNIKI.

Источник



Источник

[ArtOleg]

"Наконструктивировали": МУГИСО сняло видеоролики в защиту памятников конструктивизма

МУГИСО сняло короткометражки с участием уральских деятелей культуры, призывающие сохранить памятники конструктивизма, сообщили "Областной газете" в министерстве. Проект называется "Екатеринбург – жемчужина конструктивизма".

Источник

[BOBA]

Давно собирался это сделать, но как-то руки не доходили. Выложил у себя на сайте полную версию очерка про советский конструктивизм в Екатеринбурге. Собственно, это почти то же самое, что уже публиковалось в "Русском репортере". Разве что картинки покрупнее и некоторые акценты поточнее расставлены. Описана ситуация по состоянию на зиму 2011 года, когда я это всё снимал. С тех пор, насколько я информирован, кое-что поменялось. Что-то в лучшую сторону, что-то в худшую. Ссылка на весь очерк.


Винтовая лестница клуба имени Дзержинского в Городке чекистов, ныне Свердловский областной краеведческий музей:




Большая операционная в родильном и гинекологическом отделении Медгородка, ныне Научно-исследовательский институт охраны материнства и младенчества:




Бывший детский сад комплекса Городка юстиции, так называемый дом-улитка:




В наличии имеется также английская версия, если кто-то плохо понимает по-русски:-))

[ArtOleg]

Спасибо, ВОВА!

[ArtOleg]

Пару лет назад довелось погулять по коридорам поликлиники №3 на пр. Ленина 52. Каких-то особенных конструктивистских элементов внутри не припомню, а вот интерьер процедурного кабинета-зала на втором этаже меня покорил своим сохранившимся практически первозданным видом и не подвергшийся евроремонту. Кабинет представляет двухуровневое пространство (занимает второй и третий этажи) с галереей и двумя лестницами по бокам. Лестницы - колоритные с массивными деревянными перилами. Все пространство кабинета разбито на отдельные ячейки со шторками, где пациенты проходят процедуры. К сожалению, сфоткать интерьер тогда у меня не получилось, только удалось заглянуть. Может, есть у кого-нибудь виды этого кабинета?

Окна кабинета в эркере выходят во двор.

Фото 2008 г.


Фото 2013 г.

[ArtOleg]

Дом для избранных

Для партийной элиты строилось специальное жилье
Сергей ПОГОДИН, 12 ноября 2014


Дом старых большевиков.

Несмотря на «равенство» и «братство», декларируемые новой властью, — в молодой Советской республике мгновенно началось социальное расслоение.

Административная и партийная элита хотела жить в лучших, нежели пролетарии, условиях.

«Кто был ничем, тот станет всем!» В столице Урала появился «элитный» дом — Второй дом Советов на улице 8 Марта, 2, куда заселились руководители области, города и ОГПУ-НКВД.

Таким же элитным домом для избранных стал еще один крупный жилой комплекс — Дом старых большевиков, построенный в 1932—1933 годах по проекту архитекторов Ивана Антонова и Льва Вейса для уральского отделения Всесоюзного общества старых большевиков, возведенный в квартале улицы 8 Марта и переулка Химиков.

Это общество было создано в феврале 1922 года. Состояло при Истпарте, а затем при Институте марксизма-ленинизма ЦК ВКП(б).

Целью общества, согласно утвержденному в 1931 году Уставу, являлось использование революционного опыта старых большевиков в помощь партии для воспитания молодежи, сбор историко-революционных материалов. В общество принимались члены ВКП(б) с непрерывным партстажем не менее 18 лет. В Свердловске было открыто уральское отделение Общества старых большевиков, которое возглавлял Петр Захарович Ермаков.

Еще зимой 1931 года в Свердловский горсовет поступило заявление о выделении земельного участка и денежных средств для строительства жилого дома. В апреле 1932 года газета «Уральский рабочий» сообщала читателям: «На строительство Дома старых большевиков в 1932 году израсходовано 1 млн 200 тыс. рублей. Окончание первой очереди будет закончено и сдано в эксплуатацию не позднее 7 ноября 1932 года».

Однако строительство растянулось еще на один год, и первые жильцы въехали в новые квартиры 7 ноября 1933 года.

Дом старых большевиков возводился в соответствии с генеральным планом «Большой Свердловск». План участка, отведенного под его строительство, предусматривал размещение пятиэтажного дома вдоль улицы 8 Марта и трех пятиэтажных жилых блоков во внутреннем пространстве участка. В пояснительной записке к проекту его авторы называют участок усадьбой, подчеркивая тем самым комплексность застройки территории. В первоначальном проекте наряду с жилыми зданиями здесь были предусмотрены клуб, столовая, прачечная и детский сад. На первом этаже здания по улице 8 Марта планировалась амбулатория с отдельным входом с улицы.

Реализован проект был частично. Из намеченных к постройке четырех домов возведен был только один — пятиэтажный дом с подвалом, который занимает угловое положение, частично раскрыт к набережной городского пруда, фасадом с овальным эркером и свободно стоящими опорами в центре. Расположен он к северу от площади имени 1905 года в районе сосредоточения строительства жилых и общественных зданий, бурно развернувшегося здесь в конце 1920-х — начале 1930-х годов.

Протяженный корпус дома имеет сложное объемно-планировочное решение с двумя проходными арками в центре первого этажа и овальным объемом лестничных клеток, выходящих на оба фасада. Симметричное композиционное решение Дома старых большевиков построено на чередовании выступающих и западающих участков фасада и наличии двух идентичных торцевых блоков, акцентированных повышенной этажностью и угловыми балконами. Протяженные линии балконов на главном фасаде и выступающие объемы создают ритм горизонтальных и вертикальных форм, характерный для конструктивистских построек.

К дворовому фасаду дома примыкал озелененный участок с беседкой, фонтаном и гаражом, ныне, увы, утраченный.

Внутреннее планировочное решение здания — секционное. На первом этаже располагались магазин, парикмахерская, аптека. Четыре верхних этажа вмещали 39 квартир, часть из которых были отдельными, а другие — коммунальными, что было характерно для того времени. Жилья остро не хватало. Квартиры были большой площади, со всеми удобствами, в том числе снабжены кухнями, горячим водоснабжением и ваннами. Дом оснащен лифтами. В подвале дома оборудована прекрасная столовая (ставшая позднее столовой для персональных пенсионеров. — С.П.) и продуктовый спецраспределитель для номенклатуры. Здесь же находились красный уголок и санитарный пункт.

Но жильцам первой волны заселения — старым большевикам и узникам царского режима — недолго пришлось пожить в новом доме. Они снова стали узниками — на этот раз сталинского режима, а само Общество старых большевиков было расформировано в феврале 1935 года. Многие из его членов были репрессированы, но были и те, кто успешно пережил все тревоги и волнения в надежных и крепких стенах дома.

Строение это стало одним из первых секционных жилых домов Свердловска 1930-х годов, в котором новые архитектурные формы соседствуют с элементами усадебного комплекса. Сегодня дом этот — памятник архитектуры.

Источник

[1723]

ул.8 Марта, 7.

[Александр]

На городском пруду «плывет корабль»

Спорткомплекс «Динамо» стал одним из самых любимых свердловчанами сооружений

Сергей ПОГОДИН, 3 февраля 2015

«В новом советском обществе каждый человек должен гармонично сочетать в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство» — таким был основной девиз Программы построения нового социалистического общества, утвержденной СНК СССР в 1927 году.

Исходя из этого, массовое строительство спортивных сооружений, начавшееся с конца 1920-х годов, представлялось советской властью приоритетным в деле воспитания сильного и здорового поколения новых граждан Советского Союза. Стоит заметить, что возводящиеся в Стране Советов спортивные сооружения не имели аналогов в дореволюционной России.

Большой вклад в развитие физической культуры и спорта столицы Уральской области внесли спортивные общества. В 1923 году в Екатеринбурге, первом из областных центров РСФСР, было создано общество «Динамо», объединившее спортсменов, представляющих областные органы ОГПУ-НКВД, которое остро нуждалось в своей спортивной базе.

Спортобщество «Динамо» пользовалось особым вниманием и покровительством властей, поэтому участок для спортгородка был выбран в традиционном месте летнего отдыха горожан на стрелке городского пруда. В состав спортивного комплекса «Динамо» входят стадион с трибунами и Дом физкультуры, размещенный на юго-западной части спорткомплекса, на стрелке пруда, и ориентированный по ее оси.

В 1929 году на месте ветхой застройки в районе улицы Мельковской был торжественно заложен стадион с трибунами на 6400 зрителей, трибуны были возведены из дерева и в середине 1960-х годов заменены на железобетонные с кинозалом и плавательным бассейном внутри.

В 1931 году управление благоустройства Свердловского горсовета заключило договор с Уралсоветом спортобщества «Динамо» о сдаче в аренду на 60 лет земельного участка на берегу городского пруда под постройку клуба «Динамо», который должен был расположиться на территории бывшей дачи Злоказовых.

Архитектор Вениамин Соколов сразу же приступает к проектированию здания клуба «Динамо» (Дом физкультуры) и водной станции, которые были построены уже в 1932 году.



Водная станция представляла собой многофункциональную платформу с четырьмя бассейнами: два из которых предназначались для соревнований с вышками, и трамплином для прыжков в воду, а два других для детских купален. Здесь же разместили лодочную станцию, а на противоположном берегу — зрительские трибуны.

Открытие водной станции «Динамо» было ознаменовано проведением Урало-Кузбасской спартакиады, в которой приняли участие сильнейшие спортсмены СССР и делегации иностранных рабочих.

С 1937 года в летнее время на страницах газеты «Уральский рабочий» стала появляться реклама водной станции «Динамо», приглашавшей горожан на купание и катание на лодках».

Дом физкультуры был построен в 1934 году и в разное время имел разные названия. Первоначальный вариант — «Проект водно-лыжной и коньковой станции «Динамо». Что объясняется довольно просто — в 30-х годах клубы заключали в себе функции целого ряда культурно-просветительских и зрелищных зданий.

В начале 1940-х годов деревянные постройки водного стадиона обветшали и были снесены.

Оригинальная объемная композиция Дома физкультуры образно напоминает корабль с его мачтами, мостиками, шлюпками, круглой кормой, килем и удачно сочетается с водной гладью городского пруда. Он стал главным архитектурным акцентом в панораме восточной части пруда. Свердловчане сразу же полюбили это здание и дали ему прозвище «Дом-корабль».

На образное решение Дома физкультуры в большей мере повлияло само время поиска новых форм и композиционных приемов в архитектуре.

Перед главным фасадом устроен веерообразный гранитный спуск к воде. Объем здания отличается богатой пластической разработкой. Состоит из двух частей разной этажности. Обе части сооружения размещены на одной оси и объединены на уровне второго этажа переходом-галереей на железобетонных опорах. Поэтажные планы представляют собой сочетание просторных помещений с комнатами, расположенными по коридорному типу.

В северной части здания находились спортивные залы, больший их них — двухсветный — в двух уровнях. В южной — вестибюль с гардеробом, столовая, врачебно-спортивный диспансер на первом этаже; фотостудия на втором; гостиничные номера, парикмахерская и курительная комната — на третьем. В подвале северной части располагался стрелковый тир.

Несмотря на необычную архитектуру, здание было положительно воспринято современниками. Известный советский архитектор Яков Корнфельд, побывавший в Свердловске в 1938 году, отметил удачную архитектурную композицию спортивного павильона.

В 1937 году на льду около Дома физкультуры (Водной станции «Динамо») был организован новогодний городской каток и установлена одна из первых официально разрешенных елок Свердловска.

В послевоенные годы на стадионе «Динамо» стало ежегодно проводиться первенство СССР по хоккею с шайбой, приковывавшее к теле- и радиоприемникам все мужское население страны.

Вспоминает Валерий Савчук:

«Особенно популярными в зимнее время были хоккейные битвы с ребятами из соседних дворов на катке во дворе нашего дома. Хоккей был для нас тогда главной зимней забавой. Это все происходило уже в конце 1940-х — начале 1950-х годов, когда хоккей с шайбой трансатлантическим рейсом из Канады через Чехословакию прибыл в Советский Союз и сразу по-хозяйски укоренился в нашей стране. Сам чемпионат СССР начинался тогда именно в Свердловске, на открытых ледовых кортах стадиона «Динамо» — очевидно, по причине раннего прихода холодов. И мы, дворовая ребятня, пересекали замерзший пруд, чтобы, проникнув тем или иным способом на стадион «Динамо», воочию увидеть в игре лучших хоккеистов страны. А после игр — и выпросить сломанные за матч клюшки у своих кумиров, таких как Бобров, Бабич, Шувалов, Тарасов, Никоноров, Жибуртович, свердловчанин Володин — к несчастью погибший в те же времена вместе с командой ВВС в авиакатастрофе под аэропортом Кольцово.

Замечательные, но сломанные буковые клюшки мы склеивали потом столярным клеем, перемотав стыки изолентой, приспосабливали по росту и затем — бились на льду друг с другом, стараясь подражать знаменитым виртуозам».

Здесь же проводилось и ежегодное открытие зимнего спортивного сезона с выступлениями конькобежцев и фигуристов. В самом Доме физкультуры находилось множество спортивных секций, спортсмены которых принесли немало наград нашей области и стране.

К сожалению, сегодня первоначальное архитектурное решение интерьеров здания Дома физкультуры частично утрачено, но здание до сих пор функционирует, включено в реестр памятников истории и культуры Свердловской области и воспитывает в своих стенах новых чемпионов. И что самое главное — оно по-прежнему любимо горожанами.

Источник

Первая фотография - это скан открытки 1938 года с обрезанной подписью:
http://www.1723.ru/read/send3/sverdlovsk-1938.htm

[vetalbon]

красота!