Епархиальное жен. уч-ще с домовой ц. во имя вмц. Екатерины в Екатеринбурге. Ок. 1916 г. Фотография. 1916 г.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

источник

Проект здания Горного института 1916 год.
Некоторые подробности в живом журнале

Горный институт в районе нынешних улиц Мира и Гагарина. Фрагмент карты 1924 г.
Нажмите для просмотра прикрепленного файла

В соответствии с книгой "Екатеринбург. История города в архитектуре" (Сократ 2008) проект здания был разработан на конкурсной основе в 1912-1916 годах петербургскими архитекторами братьями А. и Е. Бернардацци, строительство началось в 1916 году, а после революции было заброшено.
Иллюстрация из книги.
Нажмите для просмотра прикрепленного файла


Фотокопия с рисунка 1926-1927 годов, изображающего так и не построенный Горный во всей красе.

Проспект Ленина эффектно завершается комплексом зданий нынешнего УГТУ-УПИ (Уральского технического университета – в прошлом Политехнического института). Это не только важнейший в городе градообразую¬щий узел, но и часть истории становления высшего образования на Урале.
Дефицит инженерно-технических кадров высшей квалификации имел место еще до революции.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Проект Горного института. 1916 год. Братья А. и Е. Бернардацци.

В 1912 году в Екатеринбурге при содействии УОЛЕ открывается Горный институт. Был объявлен Всероссийский конкурс на проект его здания. И лучшей была признана работа петербургских архитекторов-художников братьев А. и Е. Бернардацци, осуществление которой началось в 1916 году.
Комплекс зданий, главным из которых был учебно-административный корпус, поставленный по оси главного проспекта и окруженный жилыми и хозяйственными и постройками, был выполнен в стиле эклектики с использованием в композициях фасадов рисунков разных исторических стилей.
Главный корпус – крупномасштабное здание с подковообразным планом – был задуман с обращением к мотивам древнерусской архитектуры. Его фасад членили башни наподобие крепостных, они же разделяли внутреннее пространство здания в соответствии с размещением факультетов и преподаваемых дисциплин.
Участок для строительства комплекса был выбран в излюбленном месте гуляний горожан — Зеленой роще, на расстоянии четырех километров от Екатеринбурга. Между лесным массивом Зеленой рощи и восточной окраиной был выгон для скота, южную часть которого занимало болото.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Проект Горного института. Главный фасад. Пермская башня.

Комплекс строился по примеру университетских городков Европы. После революции строительство в Зеленой роще было заброшено. Вспомнили о нем в 1925 году, когда встал вопрос о строительстве здания УПИ, год назад ставшего самостоятельным.
В 1927 году комиссия СНК РСФСР пришла к выводу о невозможности выполнения учебного плана в условиях, когда институт разместил свои корпуса в разных частях города, и последовало специальное постановление правительства о возведении нового здания УПИ в районе заброшенного строительства Горного института.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Проект Горного института. Фасад дома ректора.

Был объявлен Всесоюзный конкурс на разработку проекта. Из 17 проектов, поступивших на конкурс, семь были премированы и выставлены в Свердловске для обсуждения. Для дальнейшего использования были выбраны конкретные разработки победителей конкурса: идея размещения корпусов, проекты главного корпуса, механических мастерских и химического павильона принадлежали получившему первую премию московскому архитектору С. Чернышеву; здания горного и металлургического факультетов были отобраны из проекта, занявшего шестое место; студенческий клуб – из последней премированной работы.
В 1929 году постановлением Урал облисполкома К.Т. Бабыкину, А. В. Горшкову и А,В. Кацу было поручено на основе Чернышевской идеи составить окончательный генплан и определить объем строительства, а также образовать управление по возведению Втузгородка. Название это позднее распространится на обширный район города от улицы С. Ковалевской до улицы Восточной.
Возведение основных корпусов УПИ планировалось к 15-летию Октябрьской революции, так что в силу жестких сроков и больших объемов работ потребовало значительного количества рабочих и инженерно-технического персонала. Впрочем, последних традиционно не хватало: так, в 1930 году вместо необходимых 16 инженеров было только 5, из 32 техников - 5, из 80 десятников — 5. Испытывала стройка и дефицит строительных материалов и механизмов.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Строительство главного корпуса УПИ
(данное фото не из книги)

Строительство комплекса учебных зданий растянулось с 1929 по 1956 год и было отмечено характерным изменением стилистической направленности в советской архитектуре этого периода. Главный корпус УПИ, эффектно поставленный на холме в перспективе проспекта Ленина и строившийся с 1929 по 1939 год, первоначально планировался в стиле конструктивизма, но в процессе строительства обрел декоративные ордерные композиции.

Крутой перелом

История горного университета.

Весной 1919 г. началось наступление Красной Армии по всему Восточному фронту. К маю стало ясно, что Екатеринбург колчаковцам не удержать. Встал вопрос о судьбе института. 8 июля Совет обсуждал возможность эвакуации УГИ. Для уточнения деталей этого мероприятия Веймарн уехал в Омск, оставив и и.д. ректора К. К. Матвеева. Константин Константинович был противником эвакуации, препятствовал ей, ссылаясь на отсутствие официального распоряжения властей , нехватку вагонов и прочее. Но Совет, большинством членов, взял на себя ответственность "за все решения и меры, связанные с эвакуацией. Началась упаковка материальных ценностей, остающимся в Екатеринбурге студентам канцелярия выдавала академические справки.
Эвакуация была назначена на 12 июля. Предполагалось вывести институтское имущество в 8 вагонах со станции Екатеринбург III по Северо-Восточной железной дороге до Тавды. В Тавде начальник дороги обещал предоставить заранее зафрахтованный пароход, на котором планировалось следовать дальше по Тоболу до Иртыша, а затем вверх по Иртышу до Омска. Погрузку намечали начать в 3 часа дня и закончить в 10 вечера. Но стремительное наступление красных частей спутало все эвакуационные планы. Накануне, 11 июля, К. К. Матвеев отдал распоряжение о подготовке 30 подвод для перевозки на станцию оборудования, канцелярии и багажа семей преподавателей. Но утром 12 выяснилось, что в городе свободных подвод нет, все реквизированы военными. С большими трудностями в ночь с субботы 12 на воскресенье 13 июля все же удалось погрузить в эшелон часть небогатого институтского имущества (вся библиотека, например, осталась в Екатеринбурге) и посадить в вагон пять преподавательских семей: С. Н. Петрова Н. Е. Скаредова, К. Д. Луговкина, М. А. Павлова и Е. П. Сысоевой В Омске к ним присоединился П. П. Веймарн с женой Надеждой Нико лаевной.
Как они ехали через всю страну, охваченную войной, известно одному богу. Почти два месяца добирались до Владивостока, где не заканчивались для них мытарства и лишения, не было земли обетованной i теплого крова, наоборот, ждали новые испытания. Трудно сказать, как бы сложилась судьба института и беженцев, если бы ректором был не Веймарн, а другой человек. Петр Петрович был нравственной и физической опорой своим коллегам. Единожды добровольно взвалив на себя пастырский крест, он мужественно и терпеливо нес его через жизненные невзгоды.
В чем черпал он силы, что служило ему самому опорой? Ведь он был пусть и гениальный, но тоже человек. Ответ на эти вопросы Веймар дал в своей речи, с которой выступил 5 ноября 1918 г. перед студентами: он хотел, чтобы его родина была культурной и свободной и боролся за это всеми доступными ему средствами, не декларируя любовь к Отечеству, а утверждая ее делом.
Из Владивостока Веймарн отправил в Омск в Министерство торгов ли и промышленности горькую телеграмму: "Докладываю: институт прибыл четвертого сентября. Переехать из теплушек не можем вследствие отсутствия средств для политехникума на ремонт отведенных институту помещений. Положение личного состава тяжелое, много больных. Убедительно прошу ускорить перевод политехникуму миллион на ремонт казарм. Ректор Веймарн".
Две недели пришлось коллективу института жить на колесах. Затем эвакуированным временно выделили три комнаты в помещении Владивостокского коммерческого училища, а семьям эвакуированных преподавателей предоставили зал одной из гимназии города. Перспектив, на улучшение были никудышные. Веймарн вынужден был обивать пороги и толкаться в двери различных инстанций. Обратился за помощью к председателю квартирной комиссии Владивостока, просил отвеет Горному хоть какие-то помещения, но получил отказ. Отправил письма с аналогичной просьбой ректору Владивостокского политехникум В. М. Мендрину. Наконец, пусть маленький, но успех. Мендрин да согласие и в декабре 1919 г. горный институт переехал в постоянно помещение на Светлановскую улицу, 139.
К концу года до Владивостока различными путями добрались 15пр( подавателей УГИ. К тем, кто выехал из Екатеринбурга в июле, добавились Н. И. Морозов, А. М. Янек, Е. И. Любарский, М. К. Елиашеви1 В. Ф. Овсянников, М. О. Клер, А. О. Рейн, Л. И. Морозова, В. К. Малинин.
Студентов эвакуировалось 17 человек,
Преодолев немалые трудности, коллектив института 20 сентября начал занятия в стенах политехникума полностью по всем предметам на первых двух курсах горного и механического факультетов и частично на инженерно-строительном. Между тем финансовое положение института оставалось очень напряженным. Приведем содержание одного из многих драматических писем, которые ректор посылал в Омск: "Я,- писал он,- должен обратить самое серьезное внимание, что... без увеличения ассигнований на научно-учебные расходы совершенно невозможно поставить сколь-нибудь сносно жизнь Высшей технической школы. Мой долг указать самым настойчивым образом, что если правительство не увеличит бюджет Высшей Школе, то вместо Высшей Школы получит лишь суррогат ее".
Великую нужду терпели преподаватели: нехватка продовольствия и огромные очереди в магазинах вынуждали прибегать к просьбам в экономическое общество с мольбами хоть чем-нибудь помочь. Иногда удавалось получить рис, сахар, сыр, обувь, уголь.
Еще сильнее бедствовали студенты. Об этом, например, красноречиво говорит удостоверение, выданное Веймарном "студентам-беженцам из Екатеринбурга - Н. С. Смирнову, С. М. Гедвойн и Б. И. Гед-войн в том, что они в данное время нуждаются в одежде, так как материально обеспечены плохо".
При всем том уральцы не были морально сломлены, не собирались отсиживаться по своим углам, пережидая лихое время. Было предложено укомплектование института недостающим оборудованием, делались попытки приобрести его даже за границей, в Японии и Америке. В. Ф. Овсянников начал собирать коллекцию древесных и кустарниковых пород, произрастающих в Приамурском крае, для лесотехнического кабинета. В марте 1920 г. приступили к выпуску первого тома "Известий Уральского Горного Института". Преподаватели УГИ участвовали в работе съезда по учреждению Дальневосточного отделения исследования Сибири. Возобновила деятельность Строительная комиссия, с подрядчиком Я. Я. Эспозито заключили новый договор на постройку здания института, в нем, в частности, оговаривалось, что строительные работы начнутся, как только Екатеринбург будет освобожден от большевиков.
Сохраняя относительную самостоятельность, уральцы активно влияли на научно-педагогическую жизнь приютившего, их политехникума. Так, Веймарн был избран Советом политехникума проректором и и.о. декана горного факультета, Петров - деканом механического и и. д. декана инженерно-строительного факультета, Янек стал секретарем горного (после отъезда Янека в Латвию секретарем вместо него избрали Луговкина), Рейн - механического, а Малинин - экономического факультета.
Целесообразность существования в одних стенах двух, по существу, родственных учебный заведений - Горного и Политехникума - вызвала сомнения. 7 мая 1920 г. политехникум из частного преобразовали в государственный, и Уральский горный целиком вошел в состав нового вуза. Подчинялся этот объединенный вуз областному отделу народного образования, его ректором стал П. П. Веймарн, а проректором - В. Ф. Овсянников.
Встав во главе нового института, Петр Петрович, естественно, стал его строить в соответствии со своими, уже апробированными научно-педагогическими принципами. Так, основной документ, регламентирующий внутреннюю жизнь вуза,-устав, был почти тождественен уставу УГИ. Он был утвержден Правительством и "распубликован" 22 апреля в № 18 "Вестника Временного Правительства". Временная комиссия по делам средней и высшей школы внесла в устав незначительное, с нашей точки зрения, изменение. Были восстановлены "члены Совета по назначению от Правительства". Мы привыкли к тому, что в дела высших учебных заведений вмешиваются все кому не лень (иного просто и не может быть в идеологизированном обществе). Веймарн же такое "нововведение" прошлого столетия резко критиковал, видя в нем нарушение одного из основных элементов автономии вуза, указывал на пагубное влияние "введения в однородный коллегиальный организм Высшей Школы чужеродных элементов" и с сарказмом писал, что это "чисто провинциальный" эксперимент.
Со своими педагогическими новациями Веймарн, как ректор Владивостокского политехнического, выступал летом 1920 г. в Омске на съезде по народному образованию.
Рассказ о первом периоде деятельности УГИ подходит к концу. Та часть вуза, которая была эвакуирована, прекратила свое самостоятельное существование, но не бесследно и не бесславно - она стала фундаментом нового института. О том, как оставшиеся в Екатеринбурге преподаватели возрождали из "пепла" Горный, будет поведано в следующей части.
О судьбе преподавателей УГИ, уехавших во Владивосток, пока почти ничего неизвестно. "Почти" относится к М. О. Клеру и П, П. Веймарну. Модест Онисимович в 1921 г. вернулся в Екатеринбург, и вся его дальнейшая жизнь до самой смерти была связана с Горным.
Веймарн в конце 1922 г. (Советская власть во Владивостоке была установлена 25 октября 1922 г.) эмигрировал в Японию. Сведения о зарубежном периоде его жизни крайне скудны. Они почерпнуты из престижного биографического справочника, изданного в Берлине в 1940 г.: до 1931 г. Петр Петрович работал в г. Осаке в Императорском индустриальном институте, провел там ряд интереснейших исследований по различным проблемам коллоидной химии совместно с японскими учеными и опубликовал несколько десятков работ; в 1931 г. перешел в частную лабораторию в г. Кобе. Затем переехал в Китай и там в Шанхае умер 2 июня 1935 г., не дожив немного до 56 лет.
Что заставило Веймарна покинуть родину, для которой он так много сделал, так много хотел сделать, так болел за ее настоящее и особенно будущее? Достоверно сказать нельзя, пока нет никаких свидетельств и документов. А предположения и гипотезы вряд ли стоит высказывать. Эмигрантство на долгие годы обрекло его имя на забвение, как и имена многих достойных русских людей. Время постепенно возвращает нам Веймарна-человека, гражданина, ученого. "Доброе имя есть принадлежность каждого честного человека,- писал Александр Васильевич Суворов,- но я заключил доброе имя в славе моего Отечества, и все успехи относил к его благоденствию. Никогда самолюбие, частот производимое мгновенным порывом, не управляло моими деяниями. Я забывал о себе там, где надлежало мыслить о пользе общества". В этих словах весь Петр Петрович Веймарн.


http://www.ursmu.ru/ob-universitete/istori...oj-perelom.html

Нахаловка — город втузов

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Как строился крупнейший в мире учебный комплекс

В 1920 году Владимир Маяковский воспел стройки Свердловска. Город обрастал гладкостенными конструктивистскими фасадами домов промышленности, печати, обороны, связи, снабсбыта, превращавших город в «социалистический гигант».

С простора От снега светлого Встает Новорожденный Город Свердлова. Полунебоскребы Лесами поднял, Чтоб в электричестве Мыть вечера. А рядом — Гриб, Дыра, Преисподняя, Как будто У города нету «сегодня», а только — «завтра» и «вчера»…

А в это время за улицей Восточной текла тихая, спокойная жизнь. Поутру, захватив лукошки, окрест­ные жители, перебравшись через железную дорогу, собирали грибы и ягоды. Особенно хороша на многочисленных болотах была брусника… Грандиозное здание Горного института по проекту архитектора Бернардацци начали строить еще в 1916 году в районе нынешней улицы Гагарина (до революции это место называли Зеленой рощей). Однако удачно начатая постройка попала в водоворот революционных событий. В помещениях разместились маршевые роты солдат, а затем Академия генштаба. После Гражданской войны вокруг недостроенного здания стали появляться частные домики с садами и огородами. Частники застраивали район самовольно, нахально. Отсюда и название поселка — Нахаловка. В это же время в городе был создан Уральский госуниверситет, (политехнический институт входил тогда в его состав). В 1929 году по решению Наркома просвещения для него выделено место, ныне именуемое Втузгородком. Началось строительство уникальнейшего комплекса, включающего образовательные здания, студенческие общежития и профессорские корпуса. Первоначально здания возводились в популярном в те годы стиле конструктивизма. Стройка совпала с постановлением Центрального исполнительного комитета о делении Уральского политеха на отраслевые вузы. Так, с 1933 года здание, в котором размещается ныне стройфак, заняла Урало-Казахстанская промышленная академия, появились физико-технический институт и институт черных металлов. Но главное здание постигла неудача. В 1932 году соединительная часть корпуса сгорела и на пять лет была законсервирована, забита досками. Вообще в 30-е годы комплекс Втузгородка имел жалкий вид. Студенты и преподаватели иначе как «трущоба и окраина» этот район не называли. Ни одно здание к 1938 году не было полностью сдано в эксплуатацию. Большинство корпусов не имело штукатурки, многие дома строили где попало. В городке не было ни одного тротуара, лишь небольшое количество деревянных настилов. Многие здания не имели не только элементарных удобств — не хватало даже лестниц. Люди поднимались в квартиры по трапам. Положение начало меняться с 1937 года, когда ректором УПИ стал Аркадий Семенович Качко, энтузиаст строительства Втузгородка. В московских архитектурных мастерских зодчим Вольфензоном при содействии местных старейших мастеров архитектуры Уткина и Бабыкина создан проект реконструкции и достройки главного корпуса института. Величественный портик, грандиозные по отделке вестибюль, фойе, читальный, чертежный и актовый залы привлекли внимание всей страны. Немного позже поэтесса Мариэтта Шагинян напишет, что главное здание УПИ больше похоже на музей Изящных искусств, чем на технический вуз. У главного здания по модели скульптора Томского установили памятник С. М. Кирову, внутри корпуса появилась скульптура наркома С. Орджоникидзе, везде расставили гипсовых студенток: шахтеров, рабочих и, конечно, вождей революции. В Великую Отечественную войну комплекс УПИ принял эвакуированные предприятия. В зданиях разместились госпитали. Студентам и преподавателям приходилось ютиться в оставшихся небольших помещениях. Серьезные же изменения в районе произошли после войны. По проекту архитектора П. Лантратова немецкие военнопленные построили баню, что на улице Первомайской. Сие монументальное сооружение никак не отражает утилитарных особенностей заведения. К слову, там постоянно отключали горячую воду, катастрофически не хватало шаек и воровали… трусы. После того, как страна оправилась от войны, во Втузгородке началось массовое строительство жилых зданий. «Генеральский городок» 1960-х годов превратил это место в один из лучших районов города. Заключительным аккордом в формировании облика района стало распланирование в 1960-х годах площади перед главным корпусом УПИ по проекту Гуго Шауфлера. А сейчас ведутся разговоры о том, чтобы с восточной стороны Втузгородка построить огромный студенческий район — комплекс Уральского федерального университета.

Сергей СКРОБОВ

Древний род Бернардацци итальянского происхождения своими корнями связан с селением Памбио в окрестностях Лугано(Луганского округа) швейцарского кантона Тичино. Генеалогическое древо от XVI века до конца ХХ века, составленное историографом рода Флавио Бернардацци, насчитывает 47 мужских представителей этого семейства, и профессией многих из них является строительство и архитектура.

Бернардацци — древний род, с XVIII по XX век он дал Петербургу и России несколько поколений архитекторов, художников, мастеров прикладного искусства, специалистов по камню, декоративной отделке интерьеров.

В кавказской линии рода Бернардацци горят яркие звезды таланта архитектора Александра Осипович (Иосифович) Бернардацци, принявшего гражданство России и двух его сыновей: Александра и Евгения (дети от разных браков). Получив архитектурное образование, сын пятигорского Бернардацци будет назначен в Кишинёв и займет в этом городе такое же положение, как его отец в Пятигорске.

Александр Осипович (Иосифович) Бернардацци станет самым известным архитектором юго-западных областей России конца XIX века.

Внук же Джузеппе Бернардацци — Александр Александрович — был архитектором в Одессе, много работал в Петербурге, занимался преподавательской деятельностью. Летом 1917 года уехал в Пермь, затем в Екатеринбург. В планах его было создание зданий для университета и Горного института. В годы политической неразберихи эмигрировал в Харбин, где и умер в 1925 г.

Младший сын Евгений Александрович, получил архитектурное образование за границей, некоторое время работал в Петербурге, но после октябрьской революции отправился в Кишинев. Свои таланты он проявил как городской архитектор, занимая эту должность до 1931 года. В 1931 году его не стало. По сведениям, известным на сегодняшний день, на этих лицах российская линия рода Бернардацци оборвалась.

Можно сказать: от Петербурга до Одессы и от Кишинева до Харбина архитекторы осуществили более 300 проектов, до наших дней, к сожалению, сохранилась треть из них.

Александр-Иосиф также участвовал в различных архитектурных конкурсах, много преподавал. Летом 1911 он поступил на государственную службу архитектором в департамент Народного просвещения, участвовал в работе Строительного Комитета этого министерства, в проектировании и ремонте петербургских учебных заведений. С 1912 по 1916 по его проекту и под его наблюдением было построено здание Мужской Гимназии имени Цесаревича Алексея на северном берегу Фонтанки у Чернышева моста; здание сохранилось до наших дней. С 1914 он был также архитектором Больницы Всех Скорбящих. Летом 1917 Александр уехал на Урал для сооружения университета в Перми и Горного института в Екатеринбурге, откуда затем эмигрировал в Харбин (Китай), где и скончался от болезни 14 июня 1925.
Евгений - младший сын зодчего Александра-Карла Бернардацци от второго брака родился 10 августа 1883 в Одессе. В 1902 он стал учиться в столичном Институте Гражданских Инженеров, а весной 1906 продолжил свое образование в Германии, в Дармштатском Политехникуме, который закончил в 1908 с дипломом инженера-строителя. С 1911 Евгений работал в Петербурге как свободный архитектор, переняв частную практику у брата Александра-Иосифа, ушедшего на государственную службу; он участвует во многих архитектурных конкурсах, проявляя особый интерес к сооружению памятников в России. Среди его известных ныне работ в Петербурге - ремонт домов на Малой Посадской, принадлежащих Шарлю де-Риц-а-Порта, председателю Швейцарского благотворительного Общества, а также перестройка и надстройка особняка купца М.А.Гинзбурга на 11-й линии Васильевского острова; указанные здания сохранились. С весны 1913 до 1916 он был помощником зодчего С.С.Корвин-Круковского на строительстве здания Главного Казначейства на южном берегу Фонтанки у Чернышева моста. В смутное время после 1917 года Евгений уехал в Кишинев, где работал городским архитектором до самой смерти 7 апреля 1931 и был похоронен рядом с отцом. По имеющимся сведениям, братья Александр-Иосиф и Евгений не имели детей и поэтому, российская ветвь рода Бернардацци на них пресеклась.

Александр Александрович Бернардацци

13 апреля 2013 г.

Александр Александрович Бернардацци или «А. Бернардацци-младший» (Cтарший. Прим. ArtOleg) (2 мая 1871 – после 1921) – русский архитектор, автор построек в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Перми и Харбине.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла
"Дом-сказка" в Санкт-Петербурге.

Родился в семье известного одесского архитектора А. О. Бернардацци. В семье было пятеро детей (? по другим источникам двое сыновей Александр и Евгений. Прим. ArtOleg), Александр был вторым. Обучался в Высшем художественном училище при Императорской академии художеств и «за отличные познания в искусстве и науках» удостоен в 1903 году звания художника-архитектора. Некоторое время работает как «вольный художник» – по его проекту строится несколько доходных домов, в том числе – в 1910 году – знаменитый «Дом-сказка». В 1911 году принят на должность архитектора департамента народного просвещения. В 1915–1917 по проекту А. А. Бернардацци строится здание «6-й Санкт-Петербургской гимназии имени наследника цесаревича и великого князя Алексея Николаевича».

Преподаёт на Высших женских архитектурных курсах Е. Ф. Багаевой, Женских политехнических курсов. Член «Общества Интимного театра», один из создателей литературно-артистического кабаре «Бродячая собака».

В 1916–1917 г. принимал участие в строительстве Пермского университета, а также (совместно с братом Е. А. Бернардации) стал автором проекта здания Горного института в Екатеринбурге. В связи с необходимостью присутствовать на этих стройках, 1 июля (18 июня) 1917 отбыл в длительную командировку и в Петроград уже не вернулся.

Известно, что в 1921 г. А. А. Бернардацци работал в Харбине, дальнейшая его судьба неизвестна. (Умер в Харбине в 1925 г. Прим. ArtOleg)

Истории вузовских зданий: УГТУ-УПИ
05.10.2009

Сегодня трудно себе представить, что в конце 20-х годов прошлого века на месте УПИ стоял лес и эта восточная окраина Свердловска была излюбленным местом отдыха горожан... Но вот уже семьдесят лет величественный комплекс зданий Уральского политехнического института, который писательница Мариэтта Шагинян сравнивала с музеем изящных искусств, эффектно завершает проспект Ленина. О том, как строилась кузница технических кадров на Урале, читайте в нашей статье.

Становление вуза

Датой рождения Уральского политеха можно считать и 1920-й, и 1925-й год. Изначально технический институт наряду с горным, сельскохозяйственным, медицинским и другими входил в состав Уральского государственного университета, образованного в 1920 году. Однако в связи с бурным развитием металлургии на Урале и острой нехваткой квалифицированных кадров в 1925-м он «отпочковался» и стал самостоятельным вузом – Уральским политехническим институтом. Своего здания у нового вуза не было, и студенты занимались где придется. Вот что писал, вспоминая те годы, преподаватель химико-технологического факультета УПИ Б. Г. Перетц: «…Тогда не было здания, на котором можно было бы повесить вывеску, ибо институт размещался в магазинах, квартирах, складах, сараях и других надворных постройках в разных частях города. Например, в бывшем табачном магазине купца Полякова, рядом – в конфетном магазине, в сарае городского училища на Механической улице (теперь ул. Горького), в комнате при Уральской золотосплавочной лаборатории (на углу ул. Первомайской), в квартире бывшего ее заведующего, действительного статского советника Д. А. Писарева. Для размещения преподавателей и студентов мы смогли отвоевать несколько купеческих особняков в разных частях города. Но их не хватало. Там не жили, а ютились».

Как крайне слабую оценивал материальную базу нового института и тогдашний первый секретарь Уралобкома И. Д. Кабаков: «УПИ разбросан в десяти домах, и каждый факультет ютится в лачуге. Нет обстановки, нет учебного оборудования, нужда лезет из всех щелей».

В 1927 году комиссия СНК РСФСР пришла к заключению о невозможности выполнения учебного плана в условиях, когда корпуса института «раскиданы» по всему городу. Последовало специальное постановление правительства о возведении здания для УПИ. Первоначально для этой цели предполагалось использовать недостроенный корпус Горного института. История этого здания такова.
В 1912 году в Екатеринбурге при содействии Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ) открылся Горный институт. Вскоре был объявлен всероссийский конкурс на проект здания для этого учебного заведения. Победителями конкурса стали петербургские архитекторы-художники братья А. и Е. Бернардацци. Комплекс предполагалось построить по образцу европейских университетских городков. Участок для строительства был выбран на восточной окраине города, к возведению главного здания – учебно-административного корпуса – приступили в 1916 году. Однако после Октябрьской революции стройка была заброшена…

Когда встал вопрос о возведении здания для УПИ, Облисполком создал специальную комиссию, которой было поручено заняться всем спектром работ, касающихся достройки здания, предназначавшегося для Горного института. Однако в силу разных причин решение этого вопроса затянулось на много лет. Особенно длительные споры по поводу использования недостроенного корпуса возникли, когда в 1929 году Народный комиссариат просвещения объявил всесоюзный конкурс на составление проекта зданий для Уральского политехнического института. Подробные задания конкурса предусматривали проектирование шести корпусов общей площадью в 44230 кв.м, рекомендовалось также использовать недостроенное здание Горного института. Лучший проект поступил из Парижа, но стоимость строительства по нему была на 15–20% выше, чем по отечественным проектам, и по этой причине ему была присуждена лишь вторая премия.
А первого места был удостоен проект московского архитектора С. Е. Чернышева. Надо заметить, что ни один проект, в котором выполнялось требование «задействовать недостроенное здание Горного института», не был премирован…

Как зарождался Втузгородок

Из-за предельной занятости С. Е. Чернышева рабочее проектирование комплекса зданий для Уральского политеха было поручено мастерской № 2 Московского архитектурного института, возглавляемой Г. Я. Вольфензоном. В 1929 году постановлением Уралоблисполкома местным архитекторам К. Т. Бабыкину, А. В. Горшкову, А. П. Уткину и А. В. Кацу было поручено составить окончательный генплан и определить объем строительства, а также образовать управление по возведению Втузгородка*. Ведь, по сути, строились не только учебные корпуса, а целый микрорайон – с жилыми домами для преподавателей, общежитиями для студентов, детскими садами, школами, то есть со всем тем, что сегодня мы называем инфраструктурой. Впоследствии название Втузгородок распространилось на обширный район города от улицы Софьи Ковалевской до улицы Восточной.

Возведение основных корпусов УПИ планировалось завершить к 15-летию Октябрьской революции. Однако уложиться в этот срок не удалось: сказывалась нехватка рабочих и инженерно-технического персонала, ощущался дефицит строительных материалов и механизмов.

Главный корпус УПИ возводился с 1929-го по 1939-й год. Первоначально его планировалось построить в стиле популярного в те годы конструктивизма, но в процессе строительства здание обрело декоративные ордерные композиции. В центре его протяженного фасада был воздвигнут мощный восьмиколонный портик, а могучая колоннада покоилась на цокольном этаже, облицованном гранитом. Два выступающих крыла главного корпуса образовали перед зданием большой парадный двор.

Оригинальными по разработке пространства были его интерьеры: фойе второго этажа с колоннами (популярное в городе место проведения студенческих балов), чертежный зал пятого этажа с «верхним светом», читальный зал библиотеки с обходной галереей, огражденной балюстрадой.

Строительство же остальных учебных зданий растянулось с 1929-го по 1956-й год, и также было отмечено характерным изменением стилистической направленности в архитектуре.

Строительный факультет строился сначала как казахстанский промышленный институт, потому что в 30-х годах УПИ был разделен на несколько отраслевых институтов. Эксперимент продолжался до 1934 года и был свернут из-за экономической несостоятельности: содержание девяти институтов обходилось очень дорого. В том же 1934-м произошло их объединение, и УПИ стал называться Уральским индустриальным институтом. С таким названием вуз просуществовал до 1948 года, потом его опять переименовали в УПИ. В 1992 году, когда его статус повысился до университета, он стал называться УГТУ, однако, поскольку название УПИ за многие годы стало известным брендом не только в России, но и за рубежом, имя знаменитого вуза сегодня пишется через дефис – УГТУ-УПИ. Впрочем, мы немного отклонились от темы.

А что же недостроенное здание Горного института? Увы, ему не было суждено послужить задачам высшего образования на Урале… При очень хорошем архитектурном исполнении это сооружение имело чрезвычайно слабое планировочное и конструктивное решение. Когда началось строительство главного корпуса УПИ, здание Горного института стало разрушаться, и в конце концов было принято решение его взорвать. Руины еще долго заслоняли центральный корпус Уральского политеха. Вот отрывок из воспоминаний выпускника УПИ Г. В. Захарова: «В 1949–1954 годах я учился в УПИ и жил во Втузгородке, в корпусе № 7, по ул. Малышева. (В 70-х этот корпус сгорел, и на его месте выстроили новый – современный). В то время Свердловск больше походил на «большую деревню». Улица Ленина от моста только начала застраиваться. За мостом, слева, был только автодорожный техникум и его общежитие, дальше пустырь. Участок улицы Гагарина (тогда ул. Кузбасская) от Ленина до Малышева тоже не был застроен. УПИ со стороны ул. Ленина был закрыт развалинами взорванного здания, которые портили вид на главный корпус института. Пока я учился, эти развалины так и не были убраны…». Интересно, что уже давно несуществующее здание и в наши дни еще напоминает о себе. Как рассказывает директор музея УГТУ-УПИ Ирина Александровна Кашина, несколько лет назад при прокладывании теплотрассы были обнаружены части фундамента здания Горного института…

Площадь, образованная корпусами УПИ, получила имя С. М. Кирова. В 1956 году по проекту архитектора Г. В. Шауфлера была произведена ее перепланировка и проведены масштабные работы по благоустройству. В 1950–1960-х годах здесь были установлены памятники студентам и преподавателям УПИ – участникам Великой Отечественной войны, а в 1983 году – новый скульптурный памятник С. М. Кирову.

Основатель уральской архитектурной школы

Говоря о строительстве комплекса зданий для УПИ, нельзя обойти вниманием архитектора Константина Трофимовича Бабыкина, чьи реализованные проекты по сей день формируют архитектурный облик нашего города.

Уроженец Пермской губернии, К. Т. Бабыкин в 1900 году окончил Пермское реальное училище, а затем продолжил обучение на инженерном факультете Киевского политехнического института. В 1907 году он переезжает из Перми в Екатеринбург и поступает на должность сначала помощника, а затем начальника участка службы пути. В 1910–1920-е годы он проектирует несколько зданий для железной дороги: депо, ремонтные мастерские, служебные помещения.

В 1910–1912 годах при его авторском участии ведется строительство нового Екатеринбургского театра (Театра оперы и балета) по проекту В. Н. Семенова. Константин Трофимович внес не только существенные коррективы в рабочие чертежи, но и внедрил в практику строительства здания театра новый материал – железобетон, а модернистский декор на фасаде и в интерьерах он заменил деталями, заимствованными из архитектуры эпохи Ренессанса.

Следующими проектами уральского архитектора были здания картинной галереи, делового клуба (ныне филармонии), Управления дороги, Уральского политехнического института и др. Список его творческих объектов составляет 26 пунктов. Помимо обширной проектировочной деятельности, К. Т. Бабыкин занимался исследовательской и педагогической работой, был одним из активных создателей Свердловской организации Союза архитекторов СССР.

А с Уральским политехническим институтом Константин Трофимович был связан не только как один из авторов проекта. В 1947 году по его инициативе на строительном факультете УПИ была организована кафедра архитектуры. В течение десяти лет, с 1947 по 1957 год, Константин Трофимович Бабыкин возглавлял эту кафедру. «Бабыкин, как преподаватель и как человек, обладал притягательной силой, обаянием, находил подход к каждому, – вспоминает его ученик и коллега В. Г. Десятов, – он был великолепным рассказчиком, толково объяснял суть лекции, учил нас архитектуре не на пальцах, а на конкретных зданиях, которые сам проектировал. Его интеллигентность, глубокое знание архитектуры, большой практический опыт, качество замечательного рассказчика высоко ценились окружающими – люди тянулись к нему, охотно с ним работали…».

Марина Тюлькина

За предоставленные материалы и экскурсию по музею УГТУ-УПИ благодарю директора этого музея Ирину Александровну Кашину

Допускаю, что это здание церкви так и не использовалось как культовое место, но проектировалось, год все-таки 1909-1915 гг. Читаем первый пост – свод памятников. Сперва у меня были сомнения на счет достоверности этой информации – особых признаков церкви там нет, кроме как характерного пристроя обращенного на восток, да и внутри здание подверглось серьезной перепланировке, и как видим надстроили четвертый этаж. В общем, проанализировав имеющийся, хотя и скудный материал, я допускаю, что при заведениях такого уровня как гимназия, домовая церковь предусматривалась. Вспомним здания других гимназий: на Ленина, девятка, гимназия на Вознесенском проспекте или горное училище на плотинке. Другой вопрос была ли действующей эта церковь, может смутные времена каким-то образом помешали открытию этого храма, вот это уже следующий вопрос, т.к. информации пока больше нет никакой.

(увидев фото, сразу наш горный вспомнился)

Сейчас это УГГУ (Горный), главный фасад выходит на ул.Куйбышева.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

С форума e1.ru

"Вот еще одно фото, май 48 г., студенты-энергетики второго курса УПИ (уже) - на обломках недостроеного первого здания."

Ценность снимка не очень велика, но он даёт представление, как выглядели руины недостроенного здания Горного института, незадолго до полной ликвидации.

С форума e1.ru

"Вот еще одно фото, май 48 г., студенты-энергетики второго курса УПИ (уже) - на обломках недостроеного первого здания."

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Ценность снимка не очень велика, но он даёт представление, как выглядели руины недостроенного здания Горного института, незадолго до полной ликвидации.

судя по качеству кладки, не кажется что это стены горного универа, больше похоже на снос времянки, раствор между кирпичами небрежно положен и качество кладки не профессиональное (кирпичи не могли так "плясать" в дореволюционной кладке

Интересно подмечено. Но может быть такая кладка была обусловлена сжатыми сроками и тем, что здание планировали делать под штукатурку, ведь архитекторы Бернардацци любили богато декорированные фасады. Да и сам цоколь из бутового камня и кладка свода какие-то старинные.

Интересно подмечено. Но может быть такая кладка была обусловлена сжатыми сроками и тем, что здание планировали делать под штукатурку, ведь архитекторы Бернардацци любили богато декорированные фасады. Да и сам цоколь из бутового камня и кладка свода какие-то старинные.

Горный институт. Уральский геологический музей. 1937 г.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

источник

На сайте геологического музея есть изображения в большем разрешении. Из URL фотографии надо убрать _1 в имени файла

1937 г. Жеода бурого железняка у Горного института.

Гражданская война. «Екатеринбургский погром»

Шулдяков В.А.
Выдвижение резервов Партизанской дивизии атамана Б.В. Анненкова на Восточный фронт (апрель – июль 1919 г.)

...

«3-й Сводный Партизанский полк дивизии атамана Анненкова расположен в Горном институте, — рапортовал Переведенцев. — Помещение сырое, недостроенное, без окон; сильно сквозит, кругом лес — сыро, холодно. А солдаты ничего не имеют, кроме летних рубашек. Ночью спать невыносимо. Сидят у костров. Появилось много заболеваний простудой».

...

Шулдяков В.А. Выдвижение резервов Партизанской дивизии атамана Б.В. Анненкова на Восточный фронт (апрель – июль 1919 г.) // Первые Ермаковские чтения «Сибирь: вчера, сегодня, завтра»: Мат. регион. науч. конф. Новосибирск, 2009. С. 165-171.

источник

На купол храма Святой Екатерины в Горном университете установили 100-килограммовый крест

Мероприятие приурочили к столетию высшего образования на Урале.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Во вторник 4 ноября на на купол храма в честь Святой Великомученицы Екатерины в Университетском переулке, 9 был поднят и установлен крест - этому была посвящена торжестаенная церемония.

Мероприятие было приурочено к столетию высшего образования на Урале. Купол и крест изготовлены из нержавеющей стали с покрытием из нитрид-титана. Купол имеет восьмигранную форму, его диаметр 5,2 метра, высота 6 метров, вес конструкции 3,1 тонны. Крест имеет высоту 2,5 метра и весит 100 килограммов.

В начале прошлого века в епархиальном женском училище на Щепной площади (сейчас это здание Горнотехнологического факультета УГГУ) действовал встроенный храм в честь Святой Великомученицы Екатерины на 700 человек. Училище было открыто в январе 1917 года, однако уже год спустя в его здании разместилась Николаевская академия Генерального штаба, а позже - эвакогоспиталь. Свердловский горный институт стал хозяином объекта лишь в 1934 году. В семидесятых годах прошлого столетия при проведении ремонтных работ в вузе, расчищая старую побелку, рабочие обнаружили роспись на своде алтаря некогда бывшего придомового храма. Закрашивать проступившие фрески специалисты тогда не стали.

Мероприятия по столетию высшего образования в Екатеринбурге Горный университет и мэрия проводят в течение всего года. В мае более двух тысяч горняков приняли участие в традиционном городском субботнике. С весны по октябрь прошла акция "За чистоту Уральских гор", участники которой очистили десятки природных камней и скалистых выходов в парках Екатеринбурга и области.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

В оформлении здания использованы композиционные приемы и элементы декора сразу нескольких архитектурных стилей. Так, в композиции фасадов применена классическая трехчастная схема членения. Стены участками имеют крупную рустовку подобно флорентийским палаццо.

Архитектором применены разнообразные типы окон: прямоугольные и с лучковым завершением, «венецианские» с романсковизантийскими колонками в простенках и «французские», одинарные арочные и двухчастные древнерусские с подвесными арками. Наряду с этим, в убранство фасадов введены традиционные для зданий с открытой кирпичной кладкой формы — рельефный карниз мелкого рисунка, геометрические вставки на плоскости лопаток и простенков, килевидные кокошники.