 |
|
|
||||
В годы НЭПа Отгремели залпы братоубийственной гражданской войны, закончилась политика «военного коммунизма». Население уральских городов приступило, наконец, к мирной хозяйственной деятельности. Нелегким был переход к нэпу в Екатеринбурге. Разруха поразила все стороны городской жизни: стояли промышленные предприятия, замерла торговля, не работали учреждения культуры. Условия жизни городского населения были крайне тяжелыми: полуголодное существование усугублялось высоким уровнем заболеваемости, разгулом преступности, тревожным ожиданием перспектив при новой власти. Ситуация еще более ухудшилась зимой 1921-22 гг., когда вследствие неурожая почти на всей территории Урала разразился голод. В феврале 1922 г. дневной рацион питания взрослого жителя Екатеринбурга составлял всего 2600 ккал., что равнялось 60% от биологической нормы. Смертность среди населения была выше довоенной в 2,3 раза, а рождаемость снизилась в 1,5 раза. Бюджет города в самом начале нэпа пополнялся крайне плохо, денег на жилищное строительство не было. Количество жилой площади в расчете на одного горожанина по сравнению с довоенным уровнем уменьшилось более чем в два раза. Стоимость жизни в Екатеринбурге была в ту пору одной из самых высоких в стране, выше, чем в других губернских центрах Урала - Перми, Тюмени, Челябинске. 6 июля 1921 г. было принято постановление Екатеринбургского уездно-городского исполкома о свободном товарообмене, согласно которому он разрешался «как на торговых площадях, так и в закрытых городских торговых помещениях». И жизнь стала постепенно приходить в нормальное русло. А придание статуса губернского города сделало Екатеринбург не только административным центром Среднего Урала, но и фактически экономическим центром всего региона. В Екатеринбурге разместились губернский совет народного хозяйства (позже Уралоблсовнархоз), 6 общеуральских трестов и контора одного из крупнейших в стране горнозаводского синдиката «Уралмет», отделения Госбанка и Промбанка, товарная биржа и т.д. Как бы ни спорили современные историки о сущности, причинах и результатах нэпа, вывод можно сделать один: легализация торговли, новые формы хозяйствования стимулировали восстановление экономики города. В конце 1921 г. возобновила работу городская электростанция «Луч», а вскоре начал действовать самый крупный тогда в Екатеринбурге Верх-Исетский металлургический завод. Чуть позже частично вступили в действие заводы «Металлист» и «Сталькан». Через два года заработало большинство предприятий Екатеринбурга: завод «Машиностроитель», гранильная фабрика, деревообделочный завод, ряд предприятий пищевой промышленности. Однако в 1920-е гг. Екатеринбург не был еще «центром индустрии Урала», как это нередко утверждалось в литературе советского времени. Если судить по структуре населения, это был город служащих и торговцев. Так, в 1923 г. 35,7% горожан составляли служащие (вместе с членами семей), 27,2% - рабочие. В городе насчитывалось 1214 торговых заведений (1922 г.), в которых было занято почти 5 тыс. человек (в промышленности-9,4 тыс.), причем 40% работников торговли трудились в частных предприятиях. Частная торговля занимала ведущие позиции в розничном товарообороте. В целом же к середине 1920-х гг. через город проходило до 40% торгового оборота Уральского региона. Товарооборот увеличился с 210 млн руб. в 1924/25 г. до 573 млн в 1927/ 28 г. и на порядок превысил соответствующие показатели дореволюционного Екатеринбурга. Товарная биржа города стала самой крупной на Урале: ее оборот был в 3,5 раза выше, чем у Пермской биржи. Развитию городской торговли способствовало проведение ярмарок, имевших общероссийское значение. Всего в 1925-1927 гг. состоялось три ярмарки. В них участвовало до 300 предприятий и организаций из многих регионов страны, а оборот достигал на последних двух ярмарках 45-50 млн руб. Характерно, что на третьей ярмарке среди участников были 20 иностранных фирм из стран Дальнего Востока и Средней Азии. Выгодное географическое положение Екатеринбурга, превращение его в фактический торгово-промышленный и административно-хозяйственный центр региона предопределили решение советского правительства о создании в декабре 1923 г. огромной Уральской области, включившей в свой состав бывшие Екатеринбургскую, Пермскую, Тюменскую и Челябинскую области, с центром в Екатеринбурге. А 3 ноября 1924 г. Президиум ВЦИК утвердил решение горсовета о переименовании Екатеринбурга в Свердловск в честь революционера-большевика, чья деятельность была связана с городом в годы Первой русской революции. Правда в вопросе о переименовании города единства мнений среди его жителей не было. В газете «Уральский рабочий» появилась информация, согласно которой рабочие ряда предприятий говорили, «что имя тов. Свердлова многим совсем незнакомо, т.к. тов. Свердлов в легальных условиях работал очень не долго и в самом начале революции». Повышение статуса города способствовало ускорению экономического подъема, формированию его социальной инфраструктуры. Так, городской бюджет в 1924/25 г. достиг (в сопоставимых ценах) довоенного уровня и составил по доходам 2025 тыс. руб., а в 1927/28 г. вырос до 9852 тыс. руб. К этому времени завершилось восстановление промышленности. В 53 цензовых предприятиях города было занято уже 11,1 тыс. рабочих и служащих, а стоимость выпущенной за год продукции составила 43250 тыс. руб. Соответственно увеличились ассигнования на новое строительство и реконструкцию предприятий города - с 9400 тыс. руб. в 1926/27 г. до 15100 тыс. в 1927/28 г. Подъем промышленности и торговли, появление новых образовательных и культурных учреждений вызвали бурный рост численности населения Свердловска, которое достигло в 1929 г. 187 тыс. человек, или стало в 2 раза больше, чем в начале 20-х гг. Жилищные условия горожан, естественно, стали ухудшаться. На одного человека в среднем приходилось 4,3 кв.м жилья. Жилищный кризис заставил городские власти серьезно заняться решением этой проблемы. Еще в 1923 г. был утвержден генеральный план развития города. Однако реально к его осуществлению приступили лишь через три года. Ко второй половине 20-х гг. относится и начало формирования системы общественного питания. Особенно актуальной эта проблема стала после введения карточной системы на основные продукты питания. В 1928 г. в городе функционировало 12 столовых, а через два года - 136. Была пущена первая в Свердловске фабрика-кухня на 60 тыс. блюд в день. Больше средств стали направлять и в другие сферы городского хозяйства. Свердловск испытывал недостаток в электроэнергии, не было водопровода и канализации, практически отсутствовал общественный транспорт. На строительство новой электростанции на Конном полуострове было выделено 4,6 млн руб. (первая очередь электростанции им. Рыкова вступила в строй во второй половине 1927 г.). Капвложения в строительство первой очереди водопровода составили 3 млн руб., канализации - 6,4 млн руб. Первые пять автобусов типа «Форд» появились на улицах города в 1925 г. Через два года их было уже 23 («Форд», «Фиат», «Фомаг»). Ежегодно они стали перевозить до 3,7 млн пассажиров. Характерно, что вплоть до начала 30-х гг. городской транспорт был рентабелен и даже имел небольшую прибыль. В августе 1927 г. президиум Свердловского окружного исполкома принял решение о строительстве в городе трамвайного сообщения в две очереди: первая протяженностью 30 км связывала внутригородские районы, вторая - протяженностью 20 км – центр города с окраинами. Трамвайное движение было торжественно пущено 7 ноября 1929 г.Первая линия связала железнодорожный вокзал с Цыганской площадью (ныне пересечение улиц Щорса и 8 Марта). Появление общественного транспорта облегчило жизнь десяткам тысяч горожан, вынужденных ранее добираться до работы и возвращаться домой пешком по неблагоустроенным улицам города (даже в конце 20-х гг. лишь четвертая часть улиц Свердловска была замощена, на остальных в лучшем случае имелись деревянные тротуары). Новая экономическая политика позволила преодолеть разруху, но не успела решить многие проблемы развития города. Противоречия между партийно-государственной номенклатурой и принципами рыночной экономики в конечном счете привели к свертыванию нэпа. Острыми оставались социальные проблемы. Среди них на первое место, кроме жилищной, можно поставить безработицу, носившую в 20-е годы массовый характер. Если в 1923 г. на бирже труда Екатеринбурга состояло 2250 человек (10% от числа занятых в городе), то весной 1927 г. - почти 8500 (около 15% самодеятельного населения). Кризис хлебозаготовок 1928 г. и последовавшее за ним введение карточной системы резко ухудшили условия жизни свердловчан: унизительные многочасовые очереди, «товарный голод» и в то же время расцвет черного рынка, - все это стало характерной чертой повседневной жизни. Постоянное снижение расценок и падение реальной заработной платы в начале первой пятилетки неоднократно вызывали протест со стороны рабочих предприятий города. Так называемые «волынки» имели место на Верх-Исетском заводе, фабрике им. Ленина и других. В конце 20-х гг. наблюдается рост преступности в городе, превратившейся вскоре в настоящий бич «соцгородков» - поселков, формировавшихся вокруг вновь возводимых «флагманов» советской индустрии. И тем не менее 20-е годы оказались не самым худшим периодом в истории Екатеринбурга-Свердловска. Город не остановился в своем развитии, он приобрел новый статус и, казалось бы, новые перспективы. Впереди были годы первых пятилеток, неузнаваемо изменившие его облик и окончательно разрушившие былой уклад жизни населения.
|
||||
|
||||