"Куплю-продам": Толкучка на Шувакише и Центральный рынок Опции

[Павлов Г.П.]

В марте 2014 года я выкладывал фотографии старого птичьего рынка. Еще вот подобрал фото Шувакиша и Центрального рынка 80-х годов. При нынешнем размахе супер-гипермаркетов тогдашний уровень добывания может у неподготовленного жителя вызвать оторопь и даже ужас.

Толкучка, она же "Туча", на Шувакише была в 80-е годы настолько ярким явлением, что была известна далеко за пределами Свердловска, из Питера даже приезжали. А где же было купить-толкнуть джинсу, сигаретки из США, пластинки западных групп? Из-под полы, конечно - органы не дремали. Да много чего можно было приобрести.
Добирались сюда электричками и это - отдельная история. Брались электрички с боем и туда и обратно, тем более, что Туча функционировала только в выходные дни. Жаждущие висели гроздьями на подножках, благо что двери тогда автоматически не закрывались.Помню, как однажды весь обратный путь провисел на нижней ступеньке, а жена ступенькой выше...
Кстати, поначалу толкучка была за остановкой Южная. Было бы очень интересно посмотреть, вдруг кто-нибудь выложит фотографии в эту тему.

[Anuta-sun]

Давайте разбираться.
В сущности, каждое поколение застает вещи удивительные. В старину любая вещь несла на себе отпечаток личности того, кто ее создал. Мастер «думал» руками, самовыражался через то, что создавал, вещь отражала его, мастера, индивидуальность, его взгляд на мироздание.

Вещи в портфелях современных юношей — не вещи, как плод фантазии какого-то мастера, а продукция холодного разума машины. На них нет и быть не может отпечатка чьей-то индивидуальности: вместо этого — фирменная наклейка «Левис» или «Вранглер» на том самом месте, которое будет изящно облегать мягкое место владельца. Все эти джинсы разных мастей и калибров, сабо и жабо, батники с планочкой, куртки из бумаги по природе своей лишены «человеческого измерения». Они стандартны. Они, как это точно подметили сами аристократы барахолки — «упаковка», суперобложка.

Человек в упаковке… Страшновато, верно?

Осень правит городом. Заметим, городом, в котором больше десятка вузов. Начало учебного года — оживляется барахолка. Оживляется еще и потому, что — до сентября был летний трудовой семестр, стройотряды с их солидными заработками…

Сентябрь, ко всему прочему, и самый «торговый» месяц. «Электропоезд Свердловск — Таватуй отправляется от первой платформы»… Стоп. Вот здесь, с этого момента «прикид» на время кончается. У джинсовых мальчиков с «дипломатами», оказывается, не только железные локти, но и резиновая совесть — бедные, наивные бабушки, вы думали, вам любезно уступят место, заботливо подсадят в вагон или, на худой конец, просто молча, без реплик вынесут ваше присутствие? Наивные, как пряник…

— Коряга гнилая, на печке надо сидеть…

И дальше — матом. Господи, кого это так, мягко говоря, занесло? Вы с ним мельком знакомы — минуту назад он изящно закуривал «Марлборо».

Вагоны набиты до отказа, как трамваи в часы лик. Молодежь веселится— анекдоты (далеко не вывшей пробы), забавные истории недавних студенческих вечеринок, рассказы про дела сердечные. О рынке, о покупках, о ценах говорят скупо. Это кажется парадоксальным.

Вспоминаю футбольную аудиторию — переполненный троллейбус везет болельщиков на Центральный стадион: болельщики яростно отстаивают интересы любимой команды, взвешивают все «за» и «против», смакуют голы-красавцы. А вот театральная аудитория в салоне трамвая — нарядные, торжественные люди едут на гастрольный спектакль столичного театра и, конечно, говорят, в основном, о театре.

Вспоминаю правдивые и полуфантастические рассказы рыбаков, охотников, грибников в вагоне пригородной электрички — сезон, на природу люди едут. Эти тематические разговоры закономерны и лишний раз подтверждают закон психологии — тему для общения людей подсказывают обстоятельства. Кажется, сам бог велел здесь, в переполненной электричке, говорить о «толкучке».

И настроение-то у всех одно, общее — ожидание встречи с новой покупкой. Впрочем, не совсем так. Одни едут покупать, другие — продавать. Продавать, между прочим, не по государственным, а по рыночным ценам. А цены эти — ого, будь здоров! Зачем раньше времени открывать карты? Разумно.

Потому и о барахолке — ни гу-гу. И еще я заметил: в вагоне, несмотря на веселье, витает душок настороженности. Все-таки понимают они, рыцари импортной наклейки на заду, что не все здесь, в операции «деньги — товар — деньги», чисто и лицеприятно. Потому и гудит в воздухе невидимый шмель настороженности.

Самая малочисленная группа — взрослые парни, одетые более, чем скромно, скажем, в трико и резиновые сапоги с загнутыми голенищами. Или, если прохладно, то же сапоги и мятый плащ. Не торопитесь встречать по одежке. Сапоги, трико и плащ — это своего рода маскхалат. Бутафория. Среди них, неказистых, самые махровые фарцовщики. Кто-то из них уже имел дело с милицией, кого-то уже взяли на заметку.

Самая малочисленная группа — взрослые парни, одетые более, чем скромно, скажем, в трико и резиновые сапоги с загнутыми голенищами. Или, если прохладно, то же сапоги и мятый плащ. Не торопитесь встречать по одежке. Сапоги, трико и плащ — это своего рода маскхалат. Бутафория. Среди них, неказистых, самые махровые фарцовщики. Кто-то из них уже имел дело с милицией, кого-то уже взяли на заметку бдительные стражи правопорядка, и потому они делают все, чтобы казаться совершенно незаметными в толпе: мол, из деревни я, тут недалеко, механизатор, решил прибарахлиться немножко, имею право. В ягуаровской куртке настоящий фарцовщик на «толчок» не поедет. Разумно.

«Толкучка». Приехали. Осень. Желтые монеты листьев. Парад автомобилей и мотоциклов. Коридор «Жигулей», «Волг», «Москвичей», «Яв»… И — музыка: на крышах автомобилей гремят стереоколонки, встречая приезжих какофонией звуков новейших записей. Настроение поднимается еще выше. Ярмарка! А какая музыка! А колонки, магнитофоны — парад зарубежных фирм: «Сони», «Грюндиг», «Панасоник», «Пионер»…

Это проделки автомобилистов— они рекламируют либо свою машину, либо — автодетали, либо — стереоаппаратуру.

Слово «толкучка» очень верно характеризует торговый пятачок вещевого рынка. Навстречу друг другу движутся два потока: 400 метров — в одном направлении, столько же — в другом. Одни — покупают, другие — продают.

На какие товары спрос особый? Это зависит от сезона. Но есть товары, которые с одинаковым успехом расходятся и в жаркое лето, и в суровую зиму. Это — джинсы: «Левис-страус», «Вранглер», «Ли» (самые популярные), «Маджестик», «Ликупер», «Колорадо», «Доллар», «Президент», «Бруклин», «Маэрик», «Рок»…

Это только те названия, что я успел прочитать на фирменных ярлычках. Стоят джинсы от 70 (самые заношенные) до 250 рублей. Чем оригинальнее их покрой, чем крепче фактура — тем выше цена. У «толкучки» свой жаргон, и потому, если вы услышите: «дубовые штаны», значит, это надо понимать так: джинсы хорошего качества, сшитые из материала крепкой фактуры. У лучших сортов джинсов — крученый шов. Он считается наиболее крепким. Выверните джинсы наизнанку… Крученый шов? Нет? Ищите дальше — найдете.