"Куплю-продам": Толкучка на Шувакише и Центральный рынок Опции

[Павлов Г.П.]

В марте 2014 года я выкладывал фотографии старого птичьего рынка. Еще вот подобрал фото Шувакиша и Центрального рынка 80-х годов. При нынешнем размахе супер-гипермаркетов тогдашний уровень добывания может у неподготовленного жителя вызвать оторопь и даже ужас.

Толкучка, она же "Туча", на Шувакише была в 80-е годы настолько ярким явлением, что была известна далеко за пределами Свердловска, из Питера даже приезжали. А где же было купить-толкнуть джинсу, сигаретки из США, пластинки западных групп? Из-под полы, конечно - органы не дремали. Да много чего можно было приобрести.
Добирались сюда электричками и это - отдельная история. Брались электрички с боем и туда и обратно, тем более, что Туча функционировала только в выходные дни. Жаждущие висели гроздьями на подножках, благо что двери тогда автоматически не закрывались.Помню, как однажды весь обратный путь провисел на нижней ступеньке, а жена ступенькой выше...
Кстати, поначалу толкучка была за остановкой Южная. Было бы очень интересно посмотреть, вдруг кто-нибудь выложит фотографии в эту тему.

[DER]

Пластоманские истории, Свердловск, 70-е годы прошлого века
Места сборов пластоманов в разные времена были различны вот адреса по мере их возникновения: Уктус, конечная, 35-го автобуса; парк Вайнера за Филармонией; Вознесенскя горка; рынок на ВИЗе; Шувакиш; у фонтана перед ГлавСредУралСтроем, сейчас площадь у «Черного тюльпана». Постоянно в будни у Граммофона (магазин «Мелодия»); на «сапоге» (памятник Кирову в УПИ) в лучшие времена собиралось до нескольких сотен, хотя и в других ВУЗах тоже были некие мелкие собрания.
Для настоящего пластомана деньги играли роль только как средство обмена на другую пластинку. Пластоманы не были спекулянтами в общепринятом понимании этого термина, и считались особенной кастой на Шувакише, где собирались все сословия тогдашнего теневого бизнеса. Показательно то, что при решении спорных с этической точки зрения вопросов представители других «экономических сообществ» как к третейским судьям обращались именно к пластоманам.
Много сил отдавалось реставрации пластинок. Конверты подклевали, подкрашивали, заправляли в полиэтиленовые кульки, края которых затем заварачивались внутрь конверта. Исправлялись также и «скачки» на диске. Были специалисты, к которым специально обращались для исправления этого дефекта. Под увеличительным стеклом скальпелем или похожим инструментом, часто просто иголкой звуковая дорожка выравнивалась. Конечно, некий звуковой дефект оставался, но диск уже не «скакал».
Был обычай на внутренней стороне конверта оставлять свой экслибрис. На конвертах «заслуженных» пластов можно было обнаружить до десятка знаков принадлежности этого диска различным людям. Один мой приятель запомнил надпись «Фирма по борьбе с пидорасами, пишущими на конвертах».
Существовали жульнические приемы. Переклеивание «пятаков» (круглых этикеток на пластинке) был одним из самых распространенных видов жульничества в пластоманской среде. Суть заключалась в том, чтобы аккуратно отклеить «пятак» от фирменного диска, приклеить его на какую-нибудь отечественную пластинку, засунуть в соответствующий пятаку конверт, а затем продукцию фирмы «Мелодия» выдать за альбом западной группы. Фирменные пластинки заигрывались до ужасающего состояния, слушать их было уже не возможно, однако конверт сохранялся и тогда «пятак» переклеивался. Пластинка выглядела новой и вполне могла быть обменена на что-то настоящее или продана. Вырученные деньги, однако, всегда тратились опять же на покупку другой пластинки. Обычно «пятаки» отпаривали, но существовал и более прогрессивный метод. «Пятак» отмачивался ацетоном. Как это ни удивительно, но они (пятаки) не линяли, а винил плавился и можно было очень аккуратно снять, а затем приклеить пятак, причем он имел более товарный вид, нежели при отпаривании. Пластинка «реципиент» при этом подбиралась очень тщательно. Количество песен, и соответственно количество треков на сторонах в идеале должно было совпадать с оригиналом.
Другой вид жульничества – замена пластинки в конверте с последующим заклеиванием конверта в целлофан. Создавалось впечатление, что это не вскрытый новехонький «пласт» в «сопле». Понятно, что на «туче» никто не позволит просто так, для проверки распечатывать пластинку. Вскрытый и не вскрытый пласт имеют разную ценность. Поэтому либо бери запечатанным, либо отваливай. Казалось бы, риск велик. Ну, купил или выменял человек запечатанный диск, тут же распечатал, понял, что его обманули, и соответственно потребовал сатисфакции. Но нет, распечатывание диска прямо на «туче» практически никогда не происходило. Распечатывание диска – это священнодействие, которое совершалось в соответствующей обстановке дома, очень аккуратно, в предвкушении прослушивания, как правило в компании, потому что это редкое и значимое событие.
Надо сказать, обманутые в этой тусовке люди не всегда держали какую-то глубокую и личную обиду. Это принималось как некое правило игры. Принцип «сам дурак» диктовал необходимость приобретения опыта. Зачастую завсегдатаи тучи, встречаясь (иной раз, пропустив рюмочку для «сугреву») с удовольствием вспоминали, как друг друга когда-то облапошили.
Были, конечно, и явно криминальные действия – грабеж. Это называлось «грохнуть». Людей поджидали на выходе с тучи и предъявляли «аргументы, от которых невозможно отказаться». Либо били, либо под угрозой избиения отбирали пласты. Но эти гопники не имели отношения к сообществу, они просто пользовались тем, что само коллекционирование и обмен пластов в то время были вне закона. Облавы на пластоманов проходили с участием милиции и дружинников. Иногда эти облавы были весьма изобретательно спланированы. Однажды органами правопорядка использовалась то ли веревка, то ли какой-то трос для того, чтобы окружить людей и создать такой своеобразный загон. Было это на Вознесенской горке. Вот воспоминания очевидца: «Ночью, или рано утром дружинники привязали металлический трос к ограде церкви на Вознесенской горке, и оставили его лежать на дороге, другой конец запрятав в противоположные кусты. Где-то в середине тучи, когда собралась огромная толпа, пара дружинников схватив свободный конец троса, начала прижимать тех, кто попал в окружение к ограде церкви. Тут же, со всех сторон поналетели «коробки». Улов правоохранителей был не очень большим – пара десятков человек, не успевших слинять; больше товару погубили: все пространство тучи было усеяно обломками пластов, выпавших из рук и растоптанных ногами, рассыпанными жвачками и другими предметами «джентльменского набора».
Особое внимание уделялось приданию дискам товарного вида. Самый распространенный – это аккуратное мытье пластинки мыльным раствором и (или) протирка спиртосодержащими жидкостями для придания блеска. Оптимально было бы протирать пластинку раствором чистого спирта, но где было его взять? Поэтому использовались различные парфюмы того времени, попросту одеколон. Протертые одеколоном пласты назывались «мазанными». И первое, что делалось после визуального осмотра пластинки – ее нюхали. «Мазанные» пластинки не считались большим грехом, но это был аргумент в торговле за понижение заявленной ценности.
«Альбомные» конверты иногда «резали». Классический пример – битловский «Сержант». Разворот конверта вырезался, оставшиеся части склеивались, а разворот либо вешался на стену, либо отправлялся на обмен, как самостоятельная часть пластоманского товарооборота. Понятно, что не «резанный» пласт имел гораздо большую ценность.
Существовало понятие «добить». То есть что-то добавить к менее ценной пластинке при обмене на более ценную. Добивали деньгами, жвачкой, фирменными сигаретами и «демократами «Демократы» – это группы и солисты из соцлагеря, такие как «Пудис», Чеслав Немен, «Червоны гитары» и т.д. Вообще «демократы» имели и своих «адептов» и свой рынок. Особое место занимали венгерские группы Хунгария (Hungaria) и Omega. Больше Омегу ценили. Они и в Европе котировались и у нас их любили. Формально они были «демократами», но стиль, исполнение и специфика венгерского языка очень приближали ее по ценности к англоязычным авторам и значительно поднимали ее, как бы сейчас сказали «рейтинг».